Общий враг

Проходя через фойе главного корпуса, он задержался у доски с объявлениями, а потом еще остановился поговорить на житейские темы с деканом физического факультета. Разговор затянулся минут на десять, после чего они расстались, и Одиэй пошел дальше. Время от времени он выделял из толпы студентов тех, которые учились у него. Таковых ему встретилось немного – двое или трое, но почтительно здоровались с ним все – и шедшие навстречу, и обгонявшие. Следствие всемирной известности… В иное время это было бы просто приятно, а сейчас еще и добавляло уверенности перед предстоящей встречей, которая – он это остро предчувствовал, будет нелегкой. День, полный неудач, должен был увенчаться соответствующим финалом. Что это будет? Разнос за тот несчастный случай? Или что-то посерьезнее?

Ампо Ампуэльт был один в своем огромном кабинете, на стене которого, неизвестно для чего, висела необъятных размеров политическая карта мира. На ней были выделены Литуранское королевство и Теллемунская империя, окруженные, словно кораблями эскорта, своими протекторатами, сателлитами и союзниками разных порядков. Обе “авианосные группы” обладали примерно равными потенциалами, так что предугадать результаты гипотетического боя между ними было бы затруднительно.

С противоположной стены на эту карту взирали король и премьер-министр. Портрет номинального правителя был несколько больше по размерам. Именно с этого портрета изображение Алдайна IV было перенесено на введенную недавно новую купюру достоинством в двести эмо.

Поздоровавшись с деканом, Одиэй сел. Помолчав, Ампуэльт сказал:

– Мне сообщили о происшествии в Космической лаборатории. Прискорбный случай… Впрочем, это к делу не относится. Я позвал тебя, чтобы поблагодарить за многолетнюю безупречную работу в стенах нашего университета, и сообщить о том, что… В общем, о том, что с первого числа твоя работа здесь завершена. Приказ я уже подписал. Вот, можешь ознакомиться.

Не ожидавший такого Одиэй все же сумел сохранить внешнее спокойствие.

– Могу я узнать причины? – спросил он, заглянув для проформы в бумагу. – Я имею в виду, истинные.

Слегка смутившийся Ампуэльт машинально взял в руки точилку для карандашей, потом отложил ее и сказал:

– Ты их и сам знаешь. Лифт является одной из них, но далеко не единственной.

– Мог бы для приличия придумать что-нибудь другое, – ответил Одиэй с презрительной усмешкой. – Недостаток квалификации или что-нибудь еще… А то как-то уж слишком цинично получается.

– Ну, почему же цинично? Любая страна имеет право защищать себя от внутренних угроз.

Одиэй понял, что дискутировать бесполезно. Решение принято, и принято отнюдь не Ампуэльтом. И все же, не удержавшись, он язвительно сказал:

– Эх, Ампо… И охота тебе марать грязью свою репутацию. История ведь все равно воздаст тебе по заслугам. И тебе, и тем негодяям, перед которыми ты лизоблюдствуешь.

Одиэй кивнул в сторону портретов.

– Ты слишком уж много возомнил о себе, – ответил Ампуэльт, сделав вид, будто эти слова его совершенно не тронули. – Не думаю, что твоя роль в истории настолько значительна, чтобы мне стоило беспокоиться о том, что скажут по поводу всего этого наши потомки.

– По-моему, это ты возомнил обо мне. Ты ведь сказал, что моя скромная персона представляет смертельную угрозу для всего нашего государства. Поверь, мое честолюбие удовлетворилось бы и меньшим.

– Дела сдашь своему заместителю Лиамтору, – проговорил Ампуэльт, не глядя на Одиэя. – У меня всё.

Одиэй встал и, не сказав ни слова, вышел.

Возвращался он по улице. Его слегка пошатывало. Где-то на середине пути он даже присел на скамейку, чтобы отдышаться и хоть немного прийти в себя. Да, финал этого дня превзошел все ожидания…

Войдя в свой кабинет, он остановился возле стола, за которым провел столько аудиенций и совещаний, и простоял так несколько минут. Его вдруг охватило пронизывающее чувство одиночества. Даже высказать все, что он думает об Ампуэльте, некому – секретарша в увольнении, а Лиамтор в Лаборатории.

Да, завтра же придет тот парень с отремонтированным компьютером. Впрочем, это уже заботы Лина – как и все остальное. Хотя кое-что придется сделать самому. Память компьютера почистить, убрать все сугубо личные файлы, коих там накопилось уже на полсотни гигабайт. Ну, и это тоже выкинуть…

Одиэй подошел к модели космического лифта, которая стояла в углу, напоминая то ли фантастическое растение, то ли какой-то замысловатый физический прибор. Сам лифт представлял собой довольно толстый металлический стержень в пластмассовой оболочке, вертикально укрепленный на глобусе Фараллии. Сверху на этот стержень был нанизан маленький глобус Анемара. Лифт, разумеется, был невероятно утрирован: если уменьшить его диаметр в той же пропорции, что и длину, он стал бы невидимым.