Общий знаменатель

Изнутри летающая тарелка больше всего напоминала обычный жестяной муляж. Тут не было приборных панелей, мигающих загадочными огоньками, или удобных пилотажных кресел. Даже обычной лавочки. Если бы не корабельный интерфейс перед глазами Ильи, то могло показаться, что ради спасения он залез сейчас в элемент детской площадки из советского детсадика. Дрыхнущая тётка так и не пробовала приходить в себя, поэтому на полётное время Морриган отпихнул её за спину в полукруглый угол.

Бортовая система быстро уловила желания Ильи и тут же вывела два возможных пункта назначения. Сначала Морриган хотел отправиться домой в Чертаново, но вспомнил наказ Кузьмы и выбрал Хабаровск.

Не набирая высоты, тарелка рванулась из-под купола к тёмному горизонту обратной стороны Луны. И хотя физически никаких иллюминаторов у неё явно не было, крыша и стены вдруг стали прозрачными, сделав их научно-фантастическое приключение похожим на сюрреалистический фэнтезийный побег верхом на летающем жестяном блюдце.

Если верить бортовому компьютеру, инопланетный аппарат стремительно нёс пассажиров в сотне метров от поверхности земного спутника, самовольно выбрав оптимальный маршрут. Из-за низкой атмосферности и отсутствия высоких гор летающее блюдце совсем не испытывало сопротивления плотности, а также необходимости опасно маневрировать на такой низкой высоте. Но даже если бы опасность существовала, то Илья не смог бы увидеть её при всём желании — с удалением от базы вокруг настала обширная темнота.

За считанные мгновения полёта великая тень лунного тела безоговорочно затопила Морригана тем холодным одиночеством, что неизменно начинает чувствовать любое бессильное существо, поставленное лицезреть космические неосвещённые масштабы. Жуткая правда о том, что не яркие и ясные звёзды правят Вселенной, а тёмные, мертво-холодные массы и пространства царят в нём на самом деле, обрушилась вдруг на разум спасающегося человека. Теперь он уже не мог не знать, что среди бесчисленного количества звёзд простирается ждущая своего часа, истинная бесконечность тьмы, холода и смерти. И если летающее блюдце сейчас остановится, то он, Морриган, и все его усилия, смелые поступки и взволнованные переживания, встреченные люди и пройденные игры, добрые дела и анальные мучения — всё это в мгновение ока и навсегда превратится в холодное неосвещённое ничто.

От этой навалившейся вселенской недоброты сердце Ильи приготовилось остановиться. Лишь тонкая светящаяся кромка от Солнца, кипящего где-то на той стороне, удерживала его на краю тихой смерти, согревая отблеском надежды. Только сияющий вдалеке горизонт не позволял ему окончательно потерять память о тепле и жизни, что имеется в освещённых пространствах, куда спасало его космическое блюдце.

Через какое-то время свечение стало усиливаться. Всей своей истомлённой личностью Морриган приготовился встретить живительное солнце, но ожидаемые оранжевые протуберанцы вдруг отменила мощная голубая дуга, медленно выросшая в край Земли, наплывающий из-за горизонта.

Челнок стал набирать скорость и высоту, торопясь ещё быстрее вынырнуть из лунной тени. Поглощающий мир тьмы начал стремительно светлеть и уменьшаться, вырождаясь в серый пыльный шар, а дальняя родная планета стала превращаться в знакомый с детства мирный голубой объект.

— Вас приветствует карантинная служба Содружества. Пожалуйста, выберите опцию возвращения.

Вслед за словами перед Морриганом голографически изобразилось красивое лицо женского типа.

— Что? — удивился Илья.

— Согласно биометрическим данным и результатам полигонного теста, ваша ментальная конфигурация признана завершённой. Поздравляю, Содружество Бинки готово принять вас в свои ряды.

— Какое содружество? — продолжил не понимать Морриган.

— Поскольку во время полигонного теста вы не закончили курс нейрокоррекции, я готова ответить на все ваши вопросы.

— Что происходит?

Тем временем голографическое женское изображение продолжило уплотняться, уточняясь мелкими деталями и сочностью текстур. Теперь перед Ильёй в позе лотоса сидела почти настоящая девушка в кожаной куртке Nietzsche Spitzenflieger и сексапильном тёмно-сером комбинезоне бывалой звездолётчицы.

— Твоё сознание достаточно созрело, чтобы быть признанным одной из космических рас, — легко и органично перешла она на «ты». — Можешь отправиться к ним либо вернуться обратно в Ясли.

И хотя Илья интуитивно понял, что говорило ему это прекрасное ненастоящее создание, он всё же спросил:

— Какие ясли?

Она кивнула на его родную голубую планету, к которой стремился их странный космический кораблик.