Обсидиан

— Они этого не допустят, — блефовала она, почти уверенная, что это правда.

— Они сделают так, как я скажу. — 880 сжал одеяла в кулак и стянул их с матраса ближе к ним. — Снимай обувь и залезай на кровать.

— Нет. — Алли стала извиваться, чтобы встать, но его руки только крепче сжались вокруг нее.

880 прижался губами к ее уху, издавая тихое рычание.

— Не прекратишь так тереться о мой член, и я поимею тебя.

Алли застыла.

— Можешь сегодня не раздеваться.

Ее глаза расширились. Сегодня? Вот дерьмо. Дестини, вероятнее всего, был прав в том, что 880 захочет вступить с ней в половое сношение. От страха ее сердце пустилось в скачь.

880 обнюхал ее.

— Спокойно, — произнес он скрипучим голосом. — Не спорь со мной и не пострадаешь. У меня нет никого желания причинять тебе боль. — Помолчал. — Я нуждаюсь в тебе прямо сейчас.

Алли закрыла глаза, и страх сковал ее желудок. А если он пристрастился к ее запаху? Как такое возможно? Новые виды привязаны к запаху только, когда взяли пару. Но сначала образуется эмоциональная связь.

* * *

880 чувствовал человеческий страх. Этот притягательный, сладкий аромат, от которого его член становился тверже.

Она не для секса, но его тело считало по-другому. Алли сломается под ним, если он возьмет ее.

Его рука обвилась вокруг ее мягкой, узкой талии, заверяя его в своей правоте. Ее спина более узкая, чем его грудь. А ее вес незначителен по сравнению с весом его пары. Воспоминание о 46 его опечалило.

Он никогда не увидит снова ее пристальный взгляд и не услышит мягкое рычание. Его пара не всегда была ему рада, но он старался сделать ее счастливой.

46 желала его прикосновений только будучи сексуально возбужденной. Казалось, он притягивает женщин только во время течки.

880 понюхал Алли, определенно женщина не была близка к этому периоду.

Сожаление переполняло его от того, что человек не обратится к нему в нужное время. Хотя вряд ли что получилось бы. Он не хотел причинять ей вред теперь, когда она в его руках. Даже не мог долго сердиться. Алли слишком боялась его, чтобы вызывать в нем гнев.

Тональность голосов в коридоре изменилась. Слова звучали неразборчиво, но один из мужчин начал рычать. 880 предположил, что это Дестини. Очевидно, мужчина хотел обладать Алли и не одобрял, что она рядом с ним. Это не должно случиться. Мужчина умрет, если попытается забрать человека из его комнаты.

880 повернулся и провел носом по волосам Алли. Она пахла изумительными вещами и едой. Возможно, так люди привлекают внимание к противоположному полу. Алли сказала, что у нее нет мужчины, и он не уловил вонь другого. В том, что она пыталась завлечь мужчину своим запахом, когда он голоден, имелся смысл.

880 понимал, время истекает. Мужчины придут проверить Алли, если она не покинет его комнату в ближайшее время. Ему понравилось, как Алли вздрогнула, когда он наклонился, коснувшись горячим дыханием ее шеи.

— Ты нужна мне, — признался он. — Я здесь никого не знаю, кроме тебя. — Это была правда. Мужчины пытались с ним подружиться, но он не шел с ними на контакт. Ее запах вынуждал его чувствовать возбуждение, а не желание расстаться. — Останься со мной. — Женщины любят, когда их просят, а не приказывают. 46 научила его этому. Он стал говорить мягче. — Так я быстрее выздоровею.

Алли повернула голову, ее глаза расширились. Его признание, видимо, поразило ее, и губы ее раскрылись.

— 880, никто здесь не причинит тебе вреда. Ты Новый вид, они — твоя семья.

— У меня нет семьи. Я теперь один. — 46 была единственной неизменной в его жизни, но он потерял ее. — Останься со мной.

Нерешительность отразилась на ее лице, пока она кусала нижнюю губу, выдавая свою неуверенность.

— Я нуждаюсь в тебе, ведь ты целитель. Ты рисковала, пытаясь разбудить меня при том, что они не стали делать это. Ты должна остаться. Ты хочешь меня защитить, не так ли? Поэтому ты меня украла?

880 знал, что с ним все будет в порядке и без нее, и сомневался, что его люди навредят ему, но это подействовало, когда она робко кивнула. Он не погнушался использовать ее профессию, чтобы ее удержать.

— Хорошо, только на какое-то время.

— Нет. Ты будешь спать у меня, пока я полностью не выздоровлю.

— Похоже, ты уже выздоровел. — Алли замялась. — Ты на ногах, прибавляешь в весе и выходишь на улицу.

— Они хотят держать меня в этой комнате. — В его голосе звучало раздражение. — Боятся, что я кого-нибудь убью. Людей, например. — Он решил быть честным. — Я не трону тебя, и они успокоятся, увидев тебя здесь, и перестанут беспокоиться о безопасности своих близких.

Казалось, Алли долго обдумывала его слова, а затем ответила:

— Я останусь, но не стану делить с тобой постель. Иначе все неправильно поймут.

— Что под этим подразумеваешь?

Ее щеки порозовели, и взгляд опустился к его горлу.

— Они будут думать, что мы занимаемся сексом.

— Меня не заботит, что они там думают.

Алли подняла глаза.

— Меня заботит. Я работаю здесь. Или я уйду.

В нем мгновенно вспыхнул гнев.

— Ты станешь стыдиться, если они поверят, что я прикасаюсь к тебе? — рычание вырвалось у него из горла.