Обсидиан

— Я понимаю. — Мрачное осознание. — Это единственное время, когда вы занимались сексом?

Обсидиан резко кивнул:　

— Она позволяла мне только пробовать её на вкус или брать её сзади. Она не хотела моих прикосновений иначе. — Обсидиан пристально на неё посмотрел. — Уходи, Алли.

Я больше не хочу, чтобы ты была здесь.

Она взглянула на перед его штанов. Жесткий контур его члена говорил о другом.

Алли подняла глаза:

— Мы должны больше говорить об этом.

Обсидиан запрокинул голову и завыл. Звук заставил её вздрогнуть, она выпустила полотенце из рук и закрыла уши. Обсидиан развернулся и кулаком врезал в стену. Алли убрала ладони от ушей и услышала шум шагов, переходящих в бег. Она с трудом подтянула полотенце выше, чтобы скрыть обнаженную грудь перед Джерико, ворвавшегося в комнату.

— Убери её отсюда, — прорычал Обсидиан. — Я хочу, чтобы она ушла. — Он отказался смотреть на неё, протопал в ванную и захлопнул дверь.

Джерико прочистил горло:

— Твое желание исполнено. Ты свободна и можешь уйти доктор Аллисон.

Горячие слезы жгли веки, когда Алли закрыла глаза.

— Доктор Аллисон? Идем. Я отвернусь. Надень что-нибудь, захвати свою одежду и уходи отсюда. Ни в коем случае, черт возьми, ты не останешься. Ты в опасности.

Алли не верила, что Обсидиан мог ударить её вместо стены.

Глава 12

Обсидиан насторожился, услышав скрип двери, понял, что больше не один, и развернулся, бросая пугающе хмурый взгляд на офицера, который все еще следил за ним. Обсидиан не собирался прыгать с крыши и сбегать. Он просто хотел глотнуть свежего воздуха, проветрить голову и побыть один.

— Уходи.

— Эй. — Мун вошел в двери. — Это я.

Второй Вид вместо черной формы носил человеческую одежду. Маленькая синяя майка оголяла его плечи и руки.

Материал на его штанах Обсидиан видел раньше, их носил персонал в том новом месте, куда его перевезли, и где умерла 46. Они называли их джинсами. Мун был босиком.

— Я слышал, что у тебя и твоего доктора возникли трудности. Подумал, что, возможно, ты захочешь с кем-нибудь поговорить. — Мун вытащил что-то из-за спины. — Я принес кофе со льдом. Ты пробовал его?

Обсидиан посмотрел на две бутылки, которые другой самец держал в руке.

— Поговорить! Почему каждый этого хочет?

— Ах. — Мун осторожно подошел. — Они присылали к тебе психиатра?

— Что?

— Мозгоправ. У нас есть такой доктор, он приходит к нам поговорить, спрашивает, как мы относимся к некоторым вещам. Думаю, Тайгер хотел, чтобы док оценил тебя. Доктор Крегор не такой уж и плохой.

— Нет, человеческий мужчина не приходил ко мне.

Мун уселся верхом на выступающий карниз и прислонился спиной к стене. Затем протянул одну из бутылок Обсидиану:

— Открути пробку. Просто поверни и открой. Попробуй. Он вкусный.

Обсидиан помедлил, но принял охлажденный напиток, настороженно его разглядывая.

— Поверь мне, он классный. Я захватил две из своего холодильника, когда услышал, что у тебя был паршивый день. Здесь мало что можно сохранить в тайне. Я просто не знаю всех деталей. Что случилось между тобой и твоим доктором?

Обсидиан понюхал напиток и, сжав бутылку в ладони, осмотрел её.

Аромат был отличный, и он сделал глоток.

— Она всегда хочет разговаривать.

— Таковы женщины. Они все делают это.

— 46 не делала.

— Твоя пара была уникальной самкой. — Мун открыл свой напиток, сделал большой глоток и зажал бутылку между бедер. — Женщины любят поговорить.

— Алли — человек.

— Женщины в самом деле много говорят. Они не обладают нашими острыми чувствам и ничего не могут оценить за исключением того, что видят или слышат. — Он вздохнул. — Подумай о том, как они ограничены. Наверное, немного пугает, когда обоняние не может помочь разобраться во всем.

— Что ты имеешь в виду? — Обсидиан расслабился немного, прислонившись к стене и смотря сверху на Хоумлэнд.

— Большинство из нас могут узнать много, используя свои носы.

Гнев. Возбуждение. Черт, некоторые из нас могут почувствовать боль, если она достаточно острая. Люди потеют, когда боятся или нервничают, их сердца колотятся. Мы так же это определяем. — Он пожал плечами. — Всё, что у них есть, — это способность угадывать, пока они наблюдают за нами, но мы, как правило, скрываем свои эмоции, когда нужно. Ты знаешь, о чем я говорю. «Мерсил» использовало любое проявление слабости и эмоции против нас. — Обсидиан не мог не согласиться. — Поэтому люди заставляют нас говорить. Они хотят знать, что мы думаем и чувствуем. Они ведь многого не понимают о нас и любопытны по своей природе. Я полагаю, это стало причиной? Я спросил Джерико, но он отказался говорить, что произошло. Он должен тебе понравиться.

— Я подрался с ним.

Темные брови изогнулись.

— На самом деле? Кто победил? Я не заметил на нем повреждений. — Он визуально оценивал Обсидиана. — Или ты, наверное, не в очень хорошей физической форме.

— Алли помешала, пришлось остановиться, прежде чем её ранило.

— Стойкая маленькая женщина, да? К тому же храбрая. Я бы не решился встать между тобой и приматом. Я видел его в бою, и не похоже, что тебя легко уложить.

— Он издает странные звуки.

Мун усмехнулся: