Обсидиан

— Чему мне нужно научиться в первую очередь в приготовлении пищи?

— Ты на самом деле хочешь проигнорировать этот спор и притвориться, что ничего не произошло?

Его терпение иссякло. Схватив её за бёдра, Обсидиан притянул её на край стола и, оказавшись с ней нос к носу, заглянул глубоко в глаза, для этого ему пришлось немного наклониться.

— Ты моя! Нет причины ссориться. Я выиграю.

Алли подняла руку, и Обсидиан напрягся, ожидая пощёчины.

Обсидиан не препятствовал этому. Алли не настолько сильна, чтобы ударить его по-настоящему, но он боялся, что она повредит свою нежную кожу, если он, защищаясь, выставит вперёд руку. Обсидиан не почувствовал никакой боли на своей щеке. Алли скользнула пальцами в его волосы и обхватила затылок.

— Послушай меня. Ты будешь жалеть об этом, и я не могу так.

— Я не понимаю тебя.

Слёзы навернулись на её глаза.

— Я люблю тебя.

Казалось, его сердце остановилось, и он забыл, как дышать.

— Я люблю тебя и поэтому не позволю совершить большую ошибку. — Слёзы потекли по её щекам. — Я бы всё для тебя сделала и очень хочу действительно быть той, с которой ты желаешь провести остаток жизни. — Они одновременно прерывисто вздохнули. — Всё происходит слишком быстро, ты понятия не имеешь о внешнем мире и о том, как бы сложилось твоё будущее, если бы не связался со мной.

— Я хочу тебя. — Все его инстинкты требовали заявить на неё права, поцеловать и заняться с ней сексом. Его не волновало, в каком порядке. Она его любила. Он знал, что это значит: её сердце и тело принадлежали ему.

— Эгоистичный человек подписал бы эти бумаги и удержал тебя. Не думай, что мне не хочется. — Ещё больше слёз потекло из её глаз. Прежде чем заговорить, Алли прочистила горло. — Ты даже не представляешь, насколько мне хочется вцепиться в тебя и никогда не отпускать.

Обсидиан попытался поцеловать Алли, но она сжала кулаки, потянув до боли волосы на его затылке. Он зарычал.

— Я. Люблю. Тебя. — Алли помолчала. — Вот почему я не могу позволить тебе привязать себя ко мне. Тебе необходимы время и свобода, чтобы быть уверенным, что я та единственная, которую ты хочешь. Скажешь мне через шесть месяцев, хочешь ли ты меня в пару, и я заполню бланки.

Мы повесим их в рамку над нашей кроватью.

— Ты моя.

Алли совсем расклеилась, эмоции бушевали.

Всё внутри неё кричало заткнуться и позволить ему её поцеловать. Ведь так легко сказать «да» и просто подписать документы. Она была бы рядом с ним, когда он начнет жить в Хоумлэнде. Все женщины наподобие Кит желали бы, чтобы Обсидиан был свободным, но он принадлежал бы ей. Он мог бы влюбиться в меня, спорило её сердце, но разум понимал, насколько нечестно связывать его с собой так рано, пока их отношения ещё не развились. За считанные дни Обсидиан решил связать себя обязательствами на всю жизнь. И я тоже, прошептал внутренний голосок.

Разум оказался той ещё сукой. Все прошлые её свидания с мужчинами пронеслись перед глазами, как кинофильм под названием «Это твоя жизнь». Алли знала, что Обсидиан — один на миллион. Она спала с парой парней и обладала достаточным жизненным опытом, чтобы понять, что он именно то, что ей нужно. Обсидиану не с чем было сравнивать, всё, что он имел, — воспоминания о паре, которую, по его утверждению, заставили с ним жить. Он даже никогда не целовался с другой женщиной.

Стоило ей представить, как Обсидиан целуется с кем-нибудь другим, ревность тут же подняла свою голову. Алли оттолкнула непрошеные мысли о том, что он ещё бы делал с женщинами, не в силах остановить агонию и всё представляя его в постели с другими. Обсидиан заслуживает право выбора, прежде чем свяжет себя на всю жизнь с первой же женщиной, встретившейся ему после освобождения.

— Ты моя, — зарычал он.

И она хотела, чтобы он принадлежал ей.

— Я не говорю нет. Просто нам не надо торопиться.

— Ты не бросишь меня.

Алли не хотела этого.

— Я останусь, но не стану парой по документам. Ты спросишь меня об этом через шесть месяцев.

— Это довольно долго.

Это покажется вечностью.

— Я хочу, чтобы мы вдвоём были уверены, что это сделает нас счастливыми, и что ты на самом деле хочешь.

— Я и так знаю.

Обсидиан выглядел настолько уверенным, что её сопротивление потихоньку угасало. Нет, она предостерегла саму себя. Люблю его так сильно, что поступлю правильно. Она разжала кулаки, выпустив волосы на его затылке.

— Смешишь меня.

— Ничего смешного, ты отказываешься стать моей парой.

— Я даю себе время, так чтобы мы оба были уверены в этом.

— Ты сама отказываешься, — сказал он хрипло, очевидно немного разозлившись.

— Я хочу согласиться, но не желаю, чтобы ты чувствовал себя в ловушке или несчастным со мной. Если я потеряю тебя таким образом — это разобьёт мне сердце.

— Пара — это навсегда.

— Вот почему я настаиваю, что нам нужно подождать.

— Ты моя Алли.

Её разрывало на части, с какой грустью Обсидиан произнес её имя.

Он, если честно, не понимал, какую жертву она совершила, найдя в себе силы сказать ему нет.