Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

— Ну, для Вас она, может быть, и пугающая. А пациентке нравится. Это её любимая картина. С самого рождения. Раньше она висела у неё дома, а когда её определили в наше учреждение, для лучшей адаптации принесли сюда и картину. Глядя на неё, девочка успокаивается. Она напоминает ей родной дом.

— О вкусах, конечно, не спорят, — разглядывая картину, произнёс Алик. — Но выглядит эта «бабочка» уж больно угрожающе.

— Это была жестокая и кровожадная богиня. Как, впрочем, и все ацтекские божества. Ей приносили человеческие жертвы.

— Жуть какая, — не выдержала Марина. — По-мне, так даже хорошо, что этих ацтеков в своё время британцы вырезали под корень.

— Ну, во-первых, не британцы, а испанцы, — строго ответил доктор. — А во-вторых, не кажется ли Вам, голубушка, что подобными высказываниями Вы поощряете геноцид целого народа?

— Да как можно их жалеть? — не унималась няня. — Вы кино про них видели? Они же у живых людей сердца вырезали, на верхушках своих проклятущих пирамид! Туда им и дорога, людоедам!

Егор Ильич лишь печально вздохнул, виновато взглянув на Алика. Но тот был увлечён своими мыслями и абсолютно не думал о судьбе истреблённых ацтеков.

— А что за инцидент с поджогом? — спросил он.

— С поджогом? А-а, Вы про дверь? Был неприятный случай, связанный с нашей бывшей сотрудницей. До сих пор не могу понять, как такое могло произойти? У неё внезапно произошёл срыв и… — доктор долго подбирал слова.

— Срыв? — «подтолкнул» его к ответу Дементьев.

— Д-да. Работа у нас, сами понимаете, не из лёгких. Многие не выдерживают. Хоть мы и стараемся отбирать морально устойчивых.

— Морально устойчивых? — сверлил его взглядом Алик. — А эта девушка, Марина, тоже прошла отбор? Да, Марина?

— Я-а-а, — побледнела нянечка.

— Или же она устроена здесь по знакомству? — продолжал следователь. — Как и та, что у вас «сорвалась»?

— А-алик Па-авлович, — доктор поправил галстук.

— Успокойтесь. Мне нет до этого дела, — Дементьев сунул папку под мышку. — Просто любопытно, зачем бывшая дежурная решила устроить пожар?

— Она хотела убить Анну, — шёпотом произнёс Егор Ильич.

— Убить? За что?

— Неизвестно. Видите ли, Алик Палыч, дежурная сошла с ума. Она начала вести себя странно. Замахнулась на пациентку… Но тогда ничего не предвещало… Коллеги подтвердят. Она всегда была адекватным человеком…

— И часто замахивалась на пациентов?

— Да Вы что?! Никогда! После того случая, я, разумеется, принял меры, и, пока подыскивал замену на вахту, ключи от боксов держал у себя. Тут-то всё и произошло. Облив дверь горючей жидкостью, дежурная подожгла её, а затем, пожарным топором пыталась взломать. При этом, она выкрикивала какие-то невообразимые проклятия в адрес больной. Наши санитары отреагировали быстро, потушили огонь, а нарушительницу обезоружили, зафиксировали и сдали органам правопорядка. После проверки и медицинского освидетельствования, она к нам вернулась. Уже в качестве пациентки. На данный момент Анне ничто не угрожает. Заявляю Вам это со всей ответственностью.

— Н-да. Интересные делишки у вас тут происходят, — Алик потёр затылок. — Чем же эта несчастная насолила бывшей дежурной? И почему её держат здесь — в отдельном боксе?

— Её отец не жалел ни сил, ни средств ради того, чтобы вернуть дочь в нормальное состояние. Однажды он пошёл на поводу у профессора Сиротина, который разрабатывал новую методику лечения подобных заболеваний, основанную на воздействии электромагнитных излучений и мозговом резонировании. Ильин дал согласие на участие своей дочери в этих спорных экспериментах. Для него это была последняя надежда. К сожалению, состояние Анны не улучшилось, а, скорее, наоборот. Лечение срочно прервали, но было уже поздно. По необъяснимым причинам, ухудшилось не только состояние пациентки, но и отношение к ней других больных. Они ополчились против неё, оскорбляли, оплёвывали. Каждый норовил чем-то в неё кинуть, толкнуть, плеснуть. Но при этом, её боялись и шарахались, как от прокажённой.

— А она точно не провоцировала больных и дежурную?

— Да Вы посмотрите на неё. Чем она может спровоцировать? Тихое лето.

— Я вижу. Потому и удивляюсь.

— К счастью, не все пациенты отнеслись к ней негативно. Ольга Вершинина ни разу не проявляла к Ане никакой агрессии. Вон, даже рисунок подарила.

— Часто они встречались?

— Несколько раз. На прогулках. Потом эти прогулки пришлось отменить. Слишком уж опасно. Да и Ольга уже давно не встаёт с постели…

— В чём же опасность прогулок?