Обсидиановая бабочка

- Тебе, Анита, вовсе не обязательно быть социопатом, чтобы прикрыть мне спину. Мне просто нужен стрелок, а ты - стрелок. При необходимости ты убиваешь так же легко, как я.

Я не стала спорить, потому что не могла. И решила сосредоточиться на свершившемся преступлении, а не на собственном моральном смятении.

- Итак, Санта-Фе - город с большим и проходным населением.

- Не то чтобы проходным, - сказал Эдуард, - но мобильным, весьма мобильным. Очень много туристов, и большинство живут здесь по шесть месяцев в году.

- Значит, никто не знает своих соседей, - сказала я, - и не будет волноваться, если несколько дней никого из них не увидит.

- Вот именно.

Голос Эдуарда был ровен, пуст, но в нем угадывалась какая-то струйка утомленности, а сквозь нее просачивалась еще какая-то интонация.

- Ты думаешь, что есть еще тела, которых пока не нашли, - сказала я, а не спросила.

Он секунду помолчал, потом спросил:

- Ты так решила по моему голосу?

- Ага.

- Боюсь, что мне это не нравится. Ты слишком хорошо умеешь меня читать.

- Извини, постараюсь смирить свою интуицию.

- Не трудись. Интуиция - это одна из вещей, которые так долго сохраняют тебе жизнь.

- Это у тебя шуточки насчет женской интуиции?

- Нет. Это я хочу сказать, что ты действуешь от живота, от эмоции, а не от головы. Это и сила твоя, и слабость.

- Слишком мягкосердечна?

- Бывает. А бывает, ты внутри такая же мертвая, как я.

Услышав от него такую характеристику, я почти испугалась. Даже не того, что он включил меня в свою компанию, а того, что он знает: в нем что-то умерло.

- И ты никогда не тоскуешь по утраченному? - спросила я. За всю историю нашего общения этот мой вопрос был наиболее близок к тому, что можно назвать личным.

- Нет. А ты?

Я на минуту задумалась, хотела было автоматически произнести "а я - да", но остановилась. Между нами всегда должна быть правда.

- Думаю, что и я нет.

Он издал какой-то тихий звук, почти что смех.

- Вот это наша девушка!

Я была и польщена, и как-то непонятно разозлилась, что он назвал меня "наша девушка". Когда не знаешь, как себя вести, займись работой.

- Что там за монстр, Эдуард? - спросила я.

- Понятия не имею.

Вот тут я запнулась. Эдуард за противоестественными негодяями охотится дольше меня. Он знает монстров почти так же хорошо, как я, и мотается по всему свету, убивая их, а потому на собственном опыте знает то, о чем я только читала.

- Что значит - понятия не имеешь?

- Я никогда не видел, чтобы кто-то или что-то убивало таким образом, Анита.

Никогда раньше я не слышала этого глубоко скрытого чувства - страха. Эдуард, которого вампы и оборотни прозвали Смерть, боялся. Очень плохой признак.

- Эдуард, ты потрясен. Это на тебя не похоже.

- Погоди, пока увидишь жертв. Я сохранил для тебя фотографии и с других мест преступления, но последнее оставил нетронутым - тоже для тебя.

- А как это ты сумел заставить местных копов натянуть желтую ленту вокруг места преступления, да еще не снимать ее и дожидаться меня, лапушки?

- Местные копы Теда любят. Рубаха-парень - старина Тед. И если он им сказал, что от тебя может быть польза, они верят.

- Тед Форрестер - это ты. И ты никак не "рубаха-парень".

- Это не я, это Тед, - ответил он пустым голосом.

- Твоя тайная личность, - сказала я.

- Ага.

- Ладно, я прилечу сегодня в Санта-Фе после обеда или рано вечером.

- Лучше давай в Альбукерк, я тебя встречу в аэропорту. Только позвони и скажи, в котором часу.

- Я могу машину арендовать.

- Я все равно буду в Альбукерке по другим делам. Нет проблем.

- Что ты от меня утаиваешь? - спросила я.

- Я? Утаиваю?

В его деланном изумлении слышалась веселая нотка.

- Ты вообще таинственная личность и любишь держать секреты. Это дает тебе ощущение власти.

- Правда? - спросил он с интересом.

- Правда.

Он тихо засмеялся.

- Может, и дает. Закажи себе билет и позвони мне, когда прилетает твой рейс. А сейчас мне пора.

Он понизил голос, будто в комнату кто-то вошел.

Я не спросила, зачем торопиться. Десятеро пропавших без вести, двенадцать достоверно мертвых.

Торопиться надо. Я не спросила, будет ли он ждать моего звонка. Эдуард, никогда ничего не боящийся, испуган. Будет ждать как миленький.

Глава 2

Оказалось, что единственный рейс, на который еще остались билеты, вылетал в полдень, так что у меня было около пяти часов, чтобы поспать и мчаться в аэропорт. И еще я пропустила занятия по кенпо - это такой вид карате, который я месяца полтора назад начала изучать. И с удовольствием предпочла бы очутиться в зале, а не в самолете. Терпеть не могу летать, и последнее время мне это приходилось делать чертовски много. Привычка притупила ужас, но фобия все равно осталась. Противно сидеть в самолете, который ведет кто-то, кого я вообще не знаю и лично не проверила на наркотики. Я вообще не слишком склонна доверять кому бы то ни было.