Обсидиановый нож. Романы, повесть, рассказы

— Пришельцы, — серьезно объяснил Вячеслав Борисович. — Точнее, их разумы, личности, понимаешь? Ну, содержание их мозгов, если так понятней.

— Кому объясняешь, Слава… Вон книжка с картинками, это ей по возрасту.

— Машенька — человек, — сказал Вячеслав Борисович. — У нее с зелененькими свои счеты. — Он потрогал ссадины на щеке.

— Ну, сиди, раз человек… Значит, транспортируют чистую информацию. Я был прав. Помнишь наш разговор о кембриджских наблюдениях?

— Митька, я всегда считал тебя большим человеком. Все правильно. Даже то, что цивилизации с ядерной энергией не выживают, самосжигаются.

— А! И об этом был разговор? Когда?

— Маша, повтори, — сказал Портнов.

— «Мерзкое оружие, — пробормотал Степка. — Стоит дикарям его выдумать, тут и пускают в ход и уничтожают весь материал». А материал — это что? Уран?

— Это мы. Дикари. Мы для них — материал. Ладно. Дмитрий, что ты предлагаешь?

— А мерзкое оружие — эйч–бамб.

Они вдруг замолчали, как бы испугавшись сказанного. Портнов закурил. Рука со спичкой дрожала. Потом он выговорил с усилием:

— Может быть. Уничтожить всех сразу. Но мы должны помешать им расползтись.

— Каким образом?

— Главные силы где–то на орбите. Я думаю, без них Десантники не двинутся из Тугарина. А сигнал они должны послать через наш телескоп.

— Могут и без них. Я обмозговал бы это дело пошире. Ведь и комару жужжать не запрещается.

— Времени мало.

— Стратегию надо обдумывать серьезно, — сказал Митя. — И в сказке комары пожужжали, выбрали стратегию и медведя одолели… Портняжка, а зачем они пошли в Космос? Что им надо, этим Десантникам? А?

— Перенаселение, нехватка полезных ископаемых… Что еще?

— Хитрый Портняжка наряжает пришельцев в земное полукафтанье… Полезные ископаемые удобней искать на необитаемых планетах. А насчет перенаселения… Смотри–ка: «зеленые человечки» умеют сжимать личность до размера вишни, судя по этому ящичку. Так на кой им ляд жизненное пространство, если в твоем кармане уютно размещается десяток живых сознаний?

— Инстинкт завоевания, — сказал Портнов.

— Ну! Ты же марксист, изучал политэкономию! Инстинкты, страсти — господин Шопенгауэр, ай–ай… Инстинкт — это для перелетных птиц побудительно, а развитой цивилизации надо кое–что посерьезней. Перенаселение, перенаселение… Вот оно — кое–что. Рабочая гипотеза: они перенаселены мертвецами.

— Загнул–ул… — сказал Вячеслав Борисович.

— Боже мой, это проще простого! У тебя в кармане лежит аппарат, который списывает с живого мозга полную картину сознания и хранит ее неограниченно долго. Точнее, пока не подвернется подходящее тело, в которое можно всадить это консервированное сознание.

Инженер крякнул.

— А–а, закряхтел… Разгадка–то лежит на поверхности… Предположим, ты выдумал эту штуку… из самых гуманных побуждений, чтобы победить смерть. До что дальше? Стариков и безнадежно больных начинают спасать. Прячут их сознание в этот аппаратик, чтобы найти когда–нибудь потом свободное тело. Например, тело преступника. Можно у сумасшедшего сменить личность на здоровую, понимаешь? Но что будет дальше?

— Дальше начнутся неприятности, — подхватил Вячеслав Борисович. — Преступников и сумасшедших мало. И вообще это не метод.

— А! Понимаешь теперь? Поколения два–три они могли изворачиваться. Возможно, создали касту бессмертных властителей, которые веками кочевали из одного тела в другое. Возможно, что–то иное, однако долго это не могло тянуться, так как…

— …круг посвященных расширялся, и на планете нарастал запас бессмертных сознаний?

— Невыносимая обстановка — друзья, родные, лучшие умы планеты томились в «вишнях»…

— И они двинулись в Космос за телами!

— Как испанские колонисты за рабами в Африку.

— Стройная картина, — сказал Вячеслав Борисович. — Вот что еще — как быть с моральными запретами? Вселить своего старшего родственника в инопланетянина… Похуже, чем в крысу или в гиену! По–моему, это непреодолимый запрет…

— А, мораль? — сказал Благоволин. — Мораль всегда отвечает потребностям общества.

— Пожалуй, так… Это могло пройти постепенно. Нашли на ближних планетах себе подобных, потом привыкли…

— Ну вот и договорились. Практические выводы ясны?

— Пока нет, — сказал Портнов.

— Ну боже мой! Даже хамы–работорговцы пытались беречь свое «черное дерево», поскольку живой раб приносил доход, а мертвый — одни убытки. Если наша гипотеза верна, то «зелененькие» должны прямо трястись над каждым телом. Для них потеря одного раба не исчисляется в пиастрах. Каждый человек, убитый при вторжении…

— Ага! Соответствует одной собственной жизни! — вскрикнул Портнов. — То–то они обходятся без кровопролития — им нужны тела для «вишен»!

— И дальше будут стараться в том же духе. Убивать — не–ет, это для другой психологии… — сказал Митя. — Если у тебя в чемодане томятся твои родители, бабушки и прапрадедушки, ты поневоле будешь любить и лелеять такого парня, как я.

Степка засмеялся. Про себя он стал называть этого великолепного дядьку Митей.

— Не тебя, — сказал Портнов. — Твою бренную оболочку.