Обскура, или Записки блуждавшего во тьме

— Если ничего не путаю, польское слово «врушка» можно перевести на русский как «волшебница», — ответил я Карине, и она улыбнулась.

На обратном пути ей пришла sms-ка от Элизы, но мы решили, что будет лучше удалить ее, не открывая. Может быть, Карина и общалась с ведьмами позднее, только не говорила мне об этом, хотя я хочу уповать на ее разумность и надеяться, что она не делала этого. Как бы то ни было, больше я с этим ковеном не контактировал ни в каком виде. Встреча с Элизой послужила мне прививкой от доверия и каждый раз, сталкиваясь с каким-либо сообществом, я десять раз спрашивал себя, что эти люди на самом деле от меня хотят.

Также осмысление этой встречи привело меня к явственному осознанию того, что ни один человек не может быть использован другим или другими в своих целях. Если бы я не сыграл роль потенциальной жертвы в тот вечер, я бы не понял, каково это — быть жертвой, и мог сам впоследствии использовать других людей без угрызений совести, не понимая безнравственности такого поступка, так что я искренне благодарен судьбе за тот урок, что она преподала мне. Теперь я сам, работая с новичком, всегда прямо говорю не только то, что он может получить от меня, но и какую полезность я сам вижу в нем, если таковая для меня присутствует.

О совместных снах

Куда бы человек ни пошел, где бы ни спрятался, люди обязательно найдут его, навяжут ему свои повадки, а по возможности и общество.

Генри Дэвид Торо

Итак, встреча с ведьмами послужила окончательным штрихом к выводу, что я двигался не в ту сторону. Я увлекся ОС, и для повышения осознанности завел дневник снов и сновиденную карту. Она быстро заполнялась подробностями, и вскоре я начал осознаваться, сначала на минуту-две, потом — на довольно долгие промежутки времени, позволявшие спокойно исследовать мир.

Этот мир в подавляющем большинстве случаев был либо подземным, либо, если проходил на поверхности — ночным. Существа, встречавшиеся мне, выглядели мрачно и враждебно. Очевидно, что моей энергии хватало только на нижний астрал. Но я не придавал этому значения, так как впервые имел столь явное осознание того, что вижу и делаю что-то выходящее за рамки обыденности — и все это к тому же было стопроцентно реальным экспериментом.

Я поделился радостью с Кариной. К моему удивлению, она отнеслась к этим маленьким открытиям с прохладой.

— Мы можем продавать исцеления от порч, амулеты или разговоры с духами. Но как, скажи мне на милость, продавать сны?

После такого я вспылил, сказал, что такая направленная коммерциализация профанирует эзотерику, и что магия — это совершенно другой уровень, нежели салонные гадания, и еще много всего в том же духе. Собеседница попыталась переключить меня на положительный лад.

— Хорошо. Допустим, то, что я предлагаю — это не магия. Да ради бога, называй это как хочешь. Но я не понимаю, что тебя перестало устраивать… Ты из-за тех ведьм так разошелся, что ли?

— Меня не устраивает отсутствие развития, — ответил я. На этом наше сотрудничество закончилось. Несмотря на все мои заумно-философские разговоры с ней, Карина оставалась менеджером, а не эзотериком, и не отрицала этого.

Вновь оставшись наедине со своими изысканиями, я почувствовал легкую потерянность. Я не был подобен тем писателям, что творят в стол — пишут несколько повестей, а потом закрывают их в тумбочке на замок и никому не показывают. Напротив, мне хотелось хотя бы одного зрителя и слушателя, которому можно было «отчитываться» о своих успехах. Так я поделился информацией об осознанных снах со своим одногруппником.

Дело было аккурат после пары по философии, на которой нам поведали о грядущей конференции студентов, магистрантов и прочих соискателей нашей альма-матер. Костик, мой одногруппник, тут же сложил вести о конференции с моими откровениями и спросил, сгодится ли тема осознанных снов для выступления с докладом.

— Нет, — ответил я. — Если бы у нас было что-то совершенно новое по такой теме, это можно было бы представить на широкую публику. Но, несмотря на то, что ОСы нашим будущим зрителям, скорее всего, абсолютно неизвестны, для мирового знания они не новость.

— Все равно это очень интересно. Если это новая область, у нее полно белых пятен. В какую-то сторону здесь да можно двигаться. Какая-нибудь аналитика, статистика, например…

Но статистика меня не вдохновляла.

— Совместные сны, — сказал я. — Как тебе?

— Что это?

— Если мы будем отталкиваться от той гипотезы, что сон — это не путешествие нашего сознания внутри нашей же черепной коробки, но путешествие души во внешнем открытом пространстве, отличающемся от нашего…

— То мы можем устроить встречу двух душ во сне, — продолжил мою фразу собеседник. Этот человек определенно начинал мне нравиться.