Обскура, или Записки блуждавшего во тьме

Или так: летели насекомые на своей летающей тарелке, свалились на планету и начали экспансию. И люди создали такую сеть сообщения, которую инсектоиды не могли преодолеть, оказавшись заперты на островах, а потом одичали без сообщения между собой… Если так, сколько тысяч лет назад произошло столкновение между инсектоидами и людьми (обзовем так расу, исконно царящую на планете)? И остались ли в живых еще люди?

В таких размышлениях я преодолел мост. Здесь была развилка — можно было перейти на островок, очень маленький и идеально круглый, полный буйной зелени, или повернуть по другому мосту на соседний остров, гораздо больший. На том острове тоже виднелся песочный город, определенно, он был заселен насекомыми.

Я решил выбраться на островок, хотя бы для того, чтобы подкрепиться — благо, на растениях, схожих с земными пальмами, виднелись какие-то фрукты. Но не тут-то было. Выход с моста оказался запечатан незримым барьером.

Делать нечего, я вернулся в город. Тайком пробрался в заброшенный дом, где под слоем пыли хранилась груда приборов. Я смог поднять только один, стеклянный шар в беспорядочном обхвате золотых трубочек, спиралей и узоров. Я схватил шар и побежал к запечатанному проходу. Я двигал рычажки так и этак, вертел трубочки, но проход не открывался. В ярости я запустил шаром в барьер, и то ли рычажки чудом пришли от удара в нужное положение, то ли сам барьер в этом месте был слаб, но шар вылетел на песок. Я побежал следом.

Этот остров не был окружен барьером, что предоставляло почву для размышлений. Вода оказалась почти не соленой, о, счастье! А фрукты… Не лучше наших, но съедобны. Вот он, рай, и пятого яруса не надо. Карикатурный рай, если честно… Предел мечтаний среднестатистического человека. Личный остров в тропиках.

Как я уже говорил, остров представлял собой идеальную окружность. Благодаря небольшим размерам я легко вычислил центр, надеясь, что там припасен сюрприз.

Лучше бы я ничего не нашел.

Каменная плита, похожая на мемориальную, скрыта песком и растительностью. Сметаю, срываю без промедления. Вот они, иероглифы, на изучение которых Хранитель, мое альтер-эго, потратил столько лет. И хотя оттенков смысла я познать не мог, но общий смысл надписи мне был вполне понятен, хоть и каждая строка вызывала во мне вопросы…

Мы оставили этот мир на попечение (попечение инсектоидов или чье? по договоренности, или будучи изгнанными?)

Мы пошли за лучшим нулевым миром, что есть ниже нашего (значит, они считали свой мир — первым во всем, а счет вели снизу вверх… но это не так уж и важно)

Мы пошли туда, но наши амбиции погубили нас

Мы хотели попасть в мир, который был бы лучше идеального

Но нашли только Тьму; в нулевом мире — ничего, потому назван нулевым

Все погибли, стали пустотой, видел и слышал в передатчик

Я последний, кто остался здесь и записал

Кости «последнего» были тут же, обвитые побегами растений и не сразу замеченные мной.

Как символично. Здесь погиб последний человек этого мира, здесь погибну и я, как последний представитель своего мира. Но, я прибежал сюда в поисках лучшего пристанища, а они убегали отсюда… Глупые гордецы! Хотели найти то, что будет лучше рая? Да не бывает такого! Гордыня вас и погубила!

Весь путь показался мне глобальной насмешкой надо мной, над моим стремлением выбраться к людям. Всю жизнь от людей бежал — один и остался. Я упал на колени, чувствуя себя еще более уничтоженным, чем внутри пирамиды. Там хотя бы была цель — куда идти…

Нигредо

Свет считает, что он быстрее всех, но он ошибается:

неважно, как быстро летит свет — темнота уже на месте и дожидается его.

Терри Пратчетт

Когда я пришел в себя, оказалось, что меня не было в нашем бренном мире восемнадцать часов. Первым же делом я бросился записывать пережитое, и только потом взялся за анализ произошедшего. Более всего меня будоражил вопрос, была ли пирамида создана исключительно в качестве испытания для меня, либо она существовала и раньше, а Отшельник счел ее подходящим полигоном?

Я склонялся ко второму варианту, поскольку первый был слишком самонадеянным. И, чем больше я размышлял над всем этим, тем мрачнее становился. Как только представилась возможность, я вырвался на встречу с Отшельником.

Он, по своему обыкновению, ожидал на том же месте. Я стоял перед ним, и мы долго смотрели друг на друга, никто не начинал разговора. Учителю, видимо, надоела эта игра, потому он первым нарушил молчание.

— Забыл, для чего пришел, Паук-на-камнях?

— Я прошел твое испытание.

— Ты прошел четыре пятых пирамиды, но не всю целиком.

— Разве этого мало?