Обскура

Внезапно она почувствовала, что по ту сторону стеклянной двери кто-то стоит и за ней наблюдает. По телу ее пробежала дрожь. Несмотря на головную боль, от которой мутилось в глазах, она узнала этот клетчатый костюм, различила светлые волосы и усы… Неожиданно она вспомнила, как Клод заставлял ее целовать его и какое она испытала отвращение, когда ее язык наткнулся на дырку в его десне…

Она сделала еще несколько отчаянных попыток разорвать путы, прежде чем лишилась сознания, — и все это время ядовитый дым продолжал распространяться по комнате.

Глава 10

На расстоянии поцелуя она видела круглый черный глаз Эктора, полностью лишенный какого бы то ни было выражения. Любой, кто попытался бы отыскать там хоть малейший проблеск эмоций, не нашел бы ничего, кроме тревожащей пустоты. Но его хозяйку подобные мелочи не волновали; она считала, что жизнь сама по себе достаточно сложна, чтобы усложнять ее еще больше. Эта способность всегда отделять главное от второстепенного служила ей некой разновидностью мудрости.

Сероватые пергаментные веки придавали Эктору вид дряхлого старика, высушенного солнцем и годами, однако сохранившего поразительную живость взгляда.

Обскура еще немного сократила разделяющее их расстояние, затем погладила кончиком носа его клюв и огромный коготь, кривой и раздвоенный, обе части которого, напоминающие два турецких ятагана, расходились у основания и снова соединялись внизу, у острия, что являлось особенностью этой породы. И клюв, и коготь казались гладкими и шероховатыми одновременно. Своим маленьким носиком, который Эктор мог сломать одним ударом, она щекотала его, словно дразня ребенка. Она не знала, ценит ли он эти знаки внимания так, как они того заслуживают, — будь на его месте кто-то другой, она запросила бы за них немалую цену, — но в любом случае не могло быть и речи о том, чтобы обойтись без этой предварительной игры и сразу же дать ему то, чего он от нее ждал.

— Ну что, обжора, не нравится тебе, когда тебя гладят?

Габонский попугай терпеливо ждал окончания ритуала, к которому давно привык — тот повторялся несколько раз в день.

Жюль Энен, очарованный, наблюдал за этой сценой с бокалом шампанского в руке. Это он подарил ей птицу, которую приобрел семь лет назад, в 1878 году, на последней международной выставке: попугай служил частью декора в одном из павильонов, посвященных Черной Африке. Он не был предназначен для продажи, но Жюль Энен, хороший коммерсант, знал, что продается все. Попугай был очень уместен на выставке, в тропической оранжерее — его присутствие подчеркивало экзотический колорит павильона. Но когда выставка закончится, в нем уже не будет особой необходимости. Значит, надо просто подождать.

Он купил попугая не для Марселины — тогда он еще не был с ней знаком. Но со временем Эктор ему надоел, и он решил убить двух зайцев сразу — избавиться от попугая и сделать Марселине сюрприз. В один прекрасный день он предстал перед ней с клеткой, где сидел попугай, и с ворохом разнообразного «приданого». Ее радость, излившаяся в потоке восторженных восклицаний, полностью компенсировала в его глазах собственную дорогостоящую прихоть, а спектакль, который она разыгрывала с попугаем изо дня в день, окончательно оправдал расходы. Это стало одним из любимых развлечений Жюля: Марселина придавала своим маневрам с попугаем эротический оттенок, словно бы то, чего он от нее ждал и в чем она ему игриво отказывала, было связано с удовлетворением любовного желания. Наконец она приоткрывала губы и показывала Эктору зажатое в зубах ядрышко земляного ореха. Жюль наблюдал за этой сценой влажным пристальным взглядом, чувствуя приятное покалывание в области паха. Марселина же притворялась, что не замечает присутствия мужчины и того воздействия, которое оказывает на него увиденное, и лишь изредка, украдкой, посматривала на него смеющимися глазами.

В первый раз Эктор оказался чересчур жадным и оцарапал ей верхнюю губу. Марселина отшатнулась с легким очаровательным вскриком. На губе показалась тонкая, как ниточка, струйка крови. Встав перед зеркалом, висевшим над камином, Марселина осмотрела царапину, затем быстро слизнула кровь подвижным острым язычком. Жюль, наблюдая за ней, чувствовал, как в паху разливается жар, предшествующий эрекции. Заметив в зеркале ее взгляд, он понял, что она прекрасно знает, какой эффект произвело на него это зрелище.

Но вместо того чтобы усесться Жюлю на колени, как сделала бы на ее месте всякая другая женщина, Марселина вернулась к попугаю и слегка побранила его: нет, она на него не сердится, просто воспитывает. К счастью, Эктор не сумел схватить орех, который она удержала в зубах; таким образом, он с самого начала понял, что нужно действовать осторожнее. Вскоре у них сложился своеобразный ритуал, который мог бы показаться многим посторонним наблюдателям довольно неприятным.