Обстоятельства места. Сборник рассказов и эссе

На двадцать первом дубле в середине тоста за удачную продажу Парижу и Лондону крупной партии отечественных пирожков с творогом, оператор потерял сознание от голода. При этом он сильно стукнул камеру головой и разбил её напополам.

–Ура! – закричала вся группа. – пленка засветилась!!!

– Да, друзья! – повеселел режиссер. – К сожалению теперь весь эпизод придется переснять по новой!

Снова послали директора фильма в спецбуфет, но оттуда его послали еще дальше и вернулся он в Гагры только через полгода на грузовике, полном деликатесов, которые выменял в одном подмосковном кабаке на автограф Киркорова. Вместе с ним в кузове приехала комиссия киностудии в составе двенадцати человек и оба продюсера.

– Ни фига! – обиделся крестный отец -Мафию они будут проверять! Убрать на хрен всех!

Комиссию посадили за стол и оставили наедине с едой и бутылками. Через сорок минут всё было кончено. В живых остался только зампред комиссии, который, к счастью, потерял сознание чуть раньше, чем объелся.

–Чиновников всегда просили не лезть в творческий процесс – сказал режиссер на поминках. Не те времена.!

Через полтора года сцену дня рождения главного мафиози сняли только наполовину из-за хронической нехватки продуктов. Почти все артисты, кроме беременных женщин и лауреатов всесоюзных фестивалей стали подрабатывать массовиками – затейниками в санаториях. На вырученные деньги группа покупала провизию в санаторских ресторанах, но низкий профессиональный уровень актеров все равно не позволял режиссеру довести эпизод до совершенства.

– Кто так ест!!! –слышали с утра до вечера жители курортного городка его страшный крик – Ешь как я!!!

Двухлетний юбилей с начала работы отметили большим скандалом. Кто-то из своих стукнул руководству, что оператор уже седьмой месяц снимает пустой камерой, потому, что все запасы пленки давно обменяли на апельсины, хурму и «Гурджаани».Рассвирепевшее начальство лично приехало в Гагры и, убедившись, что пленку действительно разбазарили, конфисковало оставшиеся полтонны балыка, сто килограммов устриц, восемь ящиков «Гурджаани», объявило всем выговор и уехало.

Чтобы продолжить съемку, пришлось продать кинокамеру, осветительные приборы, а на вырученные деньги купить продукты.

Сейчас обстановка на площадке почти нормализовалась. Ежедневно три раза в день идут репетиции. Аппетит у всех в норме, вес стабилизировался, у многих уже прошло расстройство желудка, и только двое – главный мафиози и автор сценария никак не отвыкнут от дурной привычки: едят в одиночку по ночам, прячась в прибрежных камнях.

Когда закончатся съемки- не знает никто. Одно утешает: сколько бы они еще не тянулись – фильм никогда не опоздает к зрителю. Потому, что продуктов в стране, слава богу, меньше не становится. А мафия – бессмертна!

Наконец- то!

Уже как-то легче… Уже любой может позволить себе запросто выйти и всё сказать вслух, откровенно, принципиально, после чего может сразу войти, если не сильно далеко вышел. Уже как-то спокойнее… Как-то не сомневаешься уже, что куда бы ты не вышел и как бы ты тихо не сказал, всё равно к тебе прислушаются, всё запомнят и никогда этого не забудут…

Уже можно запросто называть фамилии. Не кто-то там, мол, неизвестно кто, не кое-где у нас, как раньше, а можно называть… Вслух, при начальстве! Чтоб у него мороз по коже! Чтоб оно всё треснуло! И не так, как раньше, может, я, конечно, не прав, пусть товарищи меня поправят… а прямо в лоб, прямо по фамилии. Прошу принять меры к артисту Бельмондо! Что он себе позволяет на нашем экране! Что пропагандирует?! Стыдно сказать, но их убогий секс… Нам, конечно, надо поднимать рождаемость, но давайте попробуем своими силами! У некоторых ведь иногда получается без подсказок оттуда…

Надо вот так – принципиально, вслух, чего нам теперь бояться? Потом читаем в газете: Бельмондо сняли! Дошёл сигнал трудящихся! Снимали таких и будут снимать! Есть сведения, что его вообще часто снимают, значит, есть за что!

Главное нам – громко, вслух и вовремя выявить! Треснуть, так сказать, крупную фигуру. Скажем, у какой-нибудь бабки кран потёк. Раньше как: приходит слесарь, долго ищет кран по описанию в специальной литературе, после чего сразу же уходит, сильно потрясённый тем, что представлял его несколько иначе. В доисторический период вышеуказанная бабка могла рассчитывать только на то, что замёрзнет в холодной воде чуть раньще, чем захлебнётся…

Теперь она спокойно выходит прямо на министра, который, наконец, добился разрешения тоже свободно встречаться с гражданами. Ежегодно каждую девятую среду второго квартала с двух часов дня до четырнадцати. Она вслух, громко, не опасаясь преследования, называет второму помощнику его третьего заместителя свой домашний адрес, где жила с детства до того, как потёк кран, и где сейчас уже второй год базируется плавучая рыболовецкая артель.