Обсуждаем "Секс в большом городе"

Чернокожие транссексуалы-проститутки присутствуют в этой сцене исключительно для того, чтобы героини сериала, представительницы расово, сексуально и экономически привилегированных слоев общества, могли самоутверждаться и доказывать свою стильность, демонстрируя непринужденную легкость в общении с теми, кто им неравен. Имитируя телодвижения темнокожих женщин-транссексуалов, Кэрри открыто противопоставляет себя им, присваивая себе чуждую экзотичность, которая для Кэрри служит признаком стиля, а для них — признаком уродства. Женщины-транссексуалки ничем не отличаются от бесконечных пар обуви от Manolo Blahnik, которыми обладает Кэрри: они всего лишь аксессуары высокой моды, которые можно дарить и выбрасывать.

В серии «Не все золото что блестит» (4.14.) девушки идут в гей-бар и открыто сравнивают себя с гомосексуальными мужчинами, которых они и символизируют. Однако, несмотря на столь явные и потенциально довольно радикальные ассоциации, «Секс в большом городе» придерживается довольно консервативной точки зрения на секс. Подобные сцены свидетельствуют лишь о том, что не-гетеросексуальный секс аномален и уродлив, а все остальные проявления сексуальности кроме традиционной представляют собой настоящее фрик-шоу. Женщины и их поклонники в сериале оказываются одновременно жертвами и мучителями. Женщины торжествуют, потому что перекрывают источник гомосексуальности, которая тайно бурлит под гладкой, но непристойной поверхностью сериала. Однако в то же время женщины жестоко используются в качестве прикрытия для изображения гомосексуальности, которая постоянно грозится всплыть на поверхность, но все время остается глубоко запрятанной, словно ей по сценарию отведена роль беспрестанно напоминать о себе.

Особое внимание «Секса в большом городе» к уродам — всего лишь способ еще раз подтвердить привилегированный статус гетеросексуальных белых мужчин, несмотря на то, что некоторые из них тоже изображены фриками. Эту концепцию нельзя назвать ни постфеминистической, ни постгомосексуальной. Именно героини и являются главными фриками: они временно закрепились в шатком пограничном состоянии между реальными женщинами, которыми они являются, и мужчинами-гомосексуалистами, которых они играют. Аномалии, свойственные их поклонникам, оказываются критикой не мужской немощности, а внутренней неспособности женщин выйти замуж. В этом свете их столкновения с фриками выглядят примерами их жуткой, приносящей несчастья удачи. Сериал остается лоялен к мужчинам, но высказывает резкую критику в адрес женщин и гомосексуалистов. Он опирается на гомофобию и классовость, расизм и женоненавистничество, и таким образом привлекает внимание постоянно растущей аудитории к иллюзорному пиру парада уродов.

Мэнди Мерк Глава 3 Сексуальность в большом городе

Представьте себе, что сам сериал «Секс в большом городе» вдруг становится героем другого сериала. Интересно, какой бы секс предпочел он в этом случае? На первый взгляд, напрашивается ответ: гетеросексуальный, ведь именно гетеросексуальный секс чаще всего фигурирует в сериале. Даже сюжетная завязка фильма связана с любовной историей мужчины и женщины, или, если придерживаться хронологии и квазифеминистической идеологии фильма, женщины и мужчины. Известно, что в 1994–1996 годах нью-йоркская журналистка Кэндес Бушнелл была колумнистом еженедельного издания «New York Observer» и писала колонки о сексе и отношениях между полами в Нью-Йорке. Впоследствии она собрала все тексты и выпустила книгу под названием «Секс в большом городе». В первой главе книги «Воспитание чувств: любовь на Манхэттене? Не смешите меня!..» появляются несколько главных героев повествования: четверо гетеросексуальных мужчин, мужская гей-пара и, наконец, в самом конце главы «ее подруга Кэрри». В главе приводится короткий пересказ отношений Кэрри с мужчиной по имени Баркли, точнее, восьми проведенных с ним ночей. История заканчивается тем, что Баркли уезжает из бара «Туннель» с другой девушкой, а через некоторое время уезжает и сама Кэрри с его лучшим другом. На следующий день Баркли звонит Кэрри и напоминает ей о том, что он никогда не хотел иметь настоящую девушку, на что она отвечает, что ей, в общем-то, наплевать: «И самое печальное заключалось в том, что ей было действительно наплевать».