Обсуждаем "Секс в большом городе"

В начале пятого сезона главные героини сталкиваются с группой разгульных морячков, отчаливающих на корабле. Типичная для жанра музыкальной комедии сцена в этом контексте отсылает к Фуко и его сравнению гетеротопии с кораблем — «перемещающейся частью пространства, местом без места, которое существует само по себе, замкнуто на самом себе и в то же время парит в безграничном океане». Сцена словно заимствована из плутовского романа, зародившегося в шестнадцатом веке жанра европейской прозы о похождениях беззаботного остроумного негодяя-плута. Роман реалистичен по содержанию, состоит из нескольких эпизодов, и цель его, как правило, — высмеивание. В отличие от более женского жанра мелодрамы, на который опирается большинство мыльных опер и сериалов, в плутовском романе движение противопоставляется статичности, а публичное пространство — домашнему. Героини «Секса в большом городе» отправляются домой исключительно, чтобы спать, заниматься сексом или разговаривать друг с другом по телефону. Кроме приведения в порядок самих себя героини сериала, казалось бы, вообще не касаются домашних дел, исключение составляет пятый сезон, когда после рождения ребенка Миранды на сцене появляется масса гувернанток. В целом, кажется, что женщины плавно переходят от одного эротического приключения к другому. Впечатление усиливается еще и тем, что четыре героини одновременно находятся в разных местах, а серии состоят из калейдоскопа сцен. Свободные перемещения героинь, в противоположность ухаживаниям с конечной целью вступления в брак, и регулярные встречи девушек для обсуждения любовных похождений напоминают поведение геев даже больше, чем повадки моряков. Манхэттен, как и Манчестер в сериале «Близкие друзья», выглядит малонаселенным, но географически компактным пространством, в котором постоянно происходят встречи с новыми сексуальными партнерами и воссоединения с друзьями. Как и в сериале «Близкие друзья», с которым часто сравнивают «Секс в большом городе», социальная безопасность позволяет главным героям концентрироваться на самолюбовании, продвижении по карьерной лестнице, долгосрочной дружбе и сознательной погоне за эротическими наслаждениями.

«Вот история четырех мужчин-геев, ведущих распутный образ жизни в самом центре Нью-Йорка, но их роли играют четыре женщины, потому что даже кабельному каналу НВО не позволили бы транслировать сериал о четырех мужчинах, обсуждающих минет», — пишет критик Кэйтлин Моран («Times», 3.01.2003). И если действительно суть истории именно в этом, то «Секс в большом городе» сильно отличается от «продезинфицированного» американского сериала «Уилл и Грэйс».

Уилл, гомосексуалист и лучший друг главного героя, списан с популярного персонажа фильмов Эверетта Руперта «Свадьба моего лучшего друга» и «Следующее большое событие». Складывается ощущение, что главная цель сериала — разорвать ассоциативную связь между геями и гетеросексуальными женщинами, проявляющуюся в их постоянном поиске романтических союзов. Уилл вполне годится для этих целей: в повествовании нет намеков на его половую жизнь и сексуальную ориентацию, он мужественен, но мягок и по сюжету постоянно противопоставляется своему приятелю-гомосексуалисту, гротескному клоуну Джеку. В «Сексе в большом городе» женщины, наоборот, показаны не как воображаемые партнерши, но как воображаемые двойники мужчин-гомосексуалистов в мегаполисе. Вместо сюжета, подразумевающего брак и счастье до гроба, зрителям предлагается совершенно иное развитие событий. Женщины тесной компанией обсуждают события прошлой ночи, рассказывая о собственных похождениях в довольно возмутительных физиологических подробностях. В Нью-Йорке геи считают подобные сплетни пикантным блюдом, намного более пикантным, чем секс. Именно его и прописывают в качестве душевного лекарства колонки Кэрри Брэдшоу. Если «Секс в большом городе» гетеросексуален по содержанию, то он гомосексуален по форме. Вот такая комедия ситуаций, вот такая сексуальность для поддержания рейтингов.

II Одинокая женщина и социосексуальные контексты

Астрид Генри Глава 4 Оргазм и власть: «Секс в большом городе» и третья волна феминизма