Обсуждаем "Секс в большом городе"

Серия «Никаких “если”, “и”, “или”, “но”» отстаивает сексуальную свободу как неотъемлемое право гражданина. Однако не меньшее внимание уделяется защите самого понятия DIY-гражданства, а также права потреблять продукты разных культур для приращивания собственной социальной силы. Саманта обладает свободой, которую дарует ей ее покупательная способность, однако в случае с Шивоном Саманта сталкивается с ограничениями, потому что сексуальное и социальное потребление также имеет непотребительское измерение. Оно связано с расовой общностью и кровной родственностью и наделяется ограниченностью и женоподобностью. Закадровый голос Кэрри называет Шивона «большой черной щелью» за то, что тот подчиняется собственной’ сестре. В этой серии сериал самым наглядным образом демонстрирует непримиримость двух способов отношения к гражданственности: одно, воплощаемой Эдиной, основано на расовой ау тентичности и начинено политическим содержанием, другое DIY-гражданственность Саманты, дарующая сексуальные и потребительские свободы. Как и в случае с «альтернативной вселенной» властных лесбиянок, афро-американский «мир» Шивона-это особое социальное пространство с собственным стилем потребления, где героини «Секса в большом городе» могут выкупить себе место, но лишь на короткий промежуток времени, которого в лучшем случае должно хватить для нахождения следующей фантазии DIY-гражданственности. Дверь, ведущая в мир Шивона, плотно захлопывается в конце серии, что напоминает зрителю о том, что DIY-гражданственность — это потребительская фанта зия, которая всегда сталкивается с реальностью и ее жесткой идентификационной политикой. Саманта исчезает из мира Шивона так же, как Шарлот исключается из общества властных лес-биянок, таким образом афро-американской общине гарантируется целостность и самостоятельность.

В целом сериал рассматривает DIY-гражданственность исключительно в рамках центра Нью-Йорка, но эта серия дает более реалистичную картину мира: если город — семиотическая площадка для игры в альтернативные стили и индивидуальности, то должна быть еще и другая логика, которой он управляется и которая без приглашения вторгается в самодельные DIY-фантазии.

Секс как труд

Придуманный расовый или сексуальный маскарад заставляет поднять два вопроса, связанные с моделью DIY-гражданственности Хартли. Первый относится к каталогу доступных стилей: предлагаемые на экране образы — «стандартные или даже стан-дартизирующие продукты символической среды» — могут показаться избитыми и стереотипными. Второй указывает на то, что семиотическое самоопределение, главный элемент DIY-гражданственности, связано, прежде всего, с потребительским выбором, поэтому его постоянно преследует труд, который он пытается забыть. Труд возвращается как раз в те моменты, когда героини «Секса в большом городе» больше всего желают испытать радости потребления, а именно во время секса. Конечно, секс должен быть полностью выведен из системы коммерческого обмена, особенно в Нью-Йорке Рудольфа Джулиани, где были предприняты все попытки сделать проституцию нелегальной. Однако в «Сексе в большом городе» собственно секс находится на самом верху пирамиды потребления, в которую также входят здоровье, фитнес, красота, мода и личный стиль. Как показывает сериал, все это можно соблюдать только при высоком уровне дохода. Никому не известно, откуда к героиням приходят деньги, что является предметом постоянного беспокойства зрителя, поэтому сцены сексуального потребления всегда вызывают к жизни мысли о сексуальном труде. Чтобы быть полноценным горожанином, то есть тем, кто может свободно перемешаться по городу, женщины должны постоянно доказывать, что их сексуальное потребление не равно сексуальному труду, на что явно указывают некоторые серии «Секса в большом городе».