Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах (СИ)

— Что показать? Как превратить воду опять в облака? И как затем распылить эти облака? — насмешливо изогнула правую бровь внучка Океана. — Думаю, я и сама справлюсь. Причём не просто справлюсь, но вполне возможно ещё и удивлю вас, — ослепительно улыбнувшись, пообещала она.

Ганимед при этих её словах даже подпрыгнул и практически простонал.

— Ора, не надо. Не надо нас удивлять. По крайней мере, сегодня. Сегодня, просто подсуши зал и всё!

— Им, расслабься, я знаю, что делаю! — повелительно осадила богиня. И такая в этой короткой фразе прозвучала мощь, столько в её голосе было достоинства и уверенности, что ни Ганимед, ни Ингвэ не посмели больше даже и слова сказать.

[1] Геката — древнегреческая богиня-покровительница ночи, ведьм, некромантии, ядовитых растений и прочих колдовских атрибутов преимущественно черной магии.

Глава 14

Бурлившая в её венах магия обольщала и искушала новыми вершинами мастерства. Пандора в прямом смысле слова слышала, как воды океана взывают к ней. Их зов манил её, подобно песням сирен, которыми те завлекали в свои сети моряков. Поддаться искушению было так просто, но юная богиня напомнила себе, что она хотела впечатлить своих зрителей, а не напугать или рассмешить.

Сжав кулаки с такой силой, что ногти до крови впились в кожу её ладоней, Пандора вернулась в «здесь и сейчас». Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Сосредоточилась. И только после этого неторопливо, почти лениво принялась испарять одну за другой лужи. Вода в которых, прежде чем взлететь ввысь, подобно подхваченным ветром тончайшим шифоновым лоскуткам, каждый раз кипела и шипела, высказывая своё возмущение неправильным поведением внучки Океана.

Однако Пандора знала, что её дело правое, и поэтому лоскутков под куполом лишь прибывало и прибывало, пока во всём громадном зале не высохли все до единой лужи.

Подняв к куполу глаза и оценив созданное ею белоснежное великолепие, в душе богини поднялась гордость и хорошо знакомое ей приправленное безуминкой, желание сотворить, что-нибудь этакое…

Не совсем осознавая, что делает, протянула руку к куполу и представила, как его заливает яркий солнечный свет. И в то же мгновение белоснежное великолепие засверкало, заискрилось россыпью чистейшей воды бриллиантов, каждый из которых посредством солнечных зайчиков щедро делился своим светом и великолепием со стенами, полом и зрителями…

Мужчины за её спиной восхищенно выдохнули. И это подстегнуло её желание творить дальше.

Ей вдруг вспомнились ночные соловьиные и жаворонковых трели, которые она не в полной мере оценила ночью, но сейчас… Вот сейчас бы она с удовольствием их послушала.

Подобно дирижеру, открывающему концерт, взмахнула обеими руками и в то же мгновение из под купола полилась похожая на нежное и неспешное журчание родника соловьино-жаворонковая трель.

Даже не поднимая глаз, Пандора знала, что то, что она увидит — будет грандиозно и очень красиво. И ожидания её не обманули…

Завороженные солнечным светом и восхитительной трелью миллиарды микроскопических капелек воды дружно, весело и наперегонки потянулись всем своим существом к танцующим на стенах, полу и под куполом солнечным зайчикам.

И вот уже через весь зал, словно волшебные мосты, красуясь и кокетничая, переливаясь всеми своими цветами, раскинулись тысячи искрящихся и блистательных радуг.

Зрелище было столь завораживающе волшебным, что Пандоре так и хотелось воскликнуть: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

Но к её огромному сожалению перед ней стояла задача превратить зал не в страну радужных мостов, а просто высушить. И посему она снова махнула рукой… И радужные мосты, по мере потери влаги помещением, начали тускнеть и исчезать.

Девушка опустила руки и грустно вздохнула. Вот и всё. Конец волшебству.

Однако тут за её спиной раздались бурные аплодисменты и крики «Браво!», и грустное настроение моментально развеялось. Сияющая от удовольствия она развернулась и хотела было поклониться мужчинам, но пошатнулась и еле устояла на ногах.

— Да ты еле на ногах стоишь, — обеспокоенно воскликнул Ганимед и поспешил к подопечной, чтобы дать ей возможность опереться на него.

— Нет-нет, я в порядке. Просто голова закружилась, — со счастливой улыбкой заверила она, опираясь на заботливо предложенную ей руку.

— Голова закружилась? Может, лекаря? — предложил Ингвэ, встревоженный даже ещё в большей степени, чем Ганимед. И тут же сам себе и ответил. — Да, определенно нужно позвать лекаря!

— Никаких лекарей! — запротестовала богиня. — Я, правда-правда, в полном порядке! — ещё раз заверила она. — Это просто напряжение. Я очень боялась ошибиться, вот и перенапряглась, удерживая даже не сто, а тысяча-процентную концентрацию, — призналась она с блаженной улыбкой, которая оставалась на её губах ровно до того момента пока она вновь не подняла глаза к куполу…