Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах (СИ)

— Предложение? К Люсинде? — удивленно изогнул правую бровь эльф. — Серьёзное? Не насчёт Хельхейма ли? — поинтересовался он, подозрительно сузив глаза.

— Если Люсинда согласится, она пойдёт с нами, — совершенно серьёзным и безапелляционным тоном ответил рептолоид.

— Но зачем? — у Ингвэ под скептически изогнутыми бровями округлились глаза.

— Потому что я так решил, — не сказал, но припечатал Брам.

Не ожидавшая от крокодиломордого такого властного поведения Пандора даже рот открыла от изумления. Застыл в недоумении и Ингвэ. Ганимед просто ждал, чем всё закончится.

Рептолоид скорчил раздосадованную гримасу, страдальчески вздохнул, громко клацнул пастью и… снизошёл к «объяснениям».

— Кто из нас древнее? Кто мудрее? Кто предусмотрительнее? Правильно я! А потому, чего стали? Пошли! Пошли! Пошли! — указал он оторопело уставившейся на него троице на выход. — Одна минута целый час бережет! Древняя драконья мудрость, кстати!

Глава 15

Брам нагнал Пандору, Ингвэ и Ганимеда перед самым отправлением шаттла. Согнав Ингвэ с места, занял место рядом со своей подшефной и безотлагательно приступил к процессу её обучения.

Поняв, что дракон присел своей ученице на уши надолго и всерьёз, Ингвэ подсел к Ганимеду.

Какое-то время эльф и блондин молчали. После чего с подачи Ганимеда обсудили план действий на завтрашний день и, когда эта тема была исчерпана, снова погрузились в неловкое молчание.

— Им, а почему ты так относишься к Оре? — в этот раз молчание нарушил Ингвэ.

— Как?

— Ты не справедлив к ней… Действительно несправедлив!

— Ничего подобного, — сухо отозвался блондин. — Проблема не в том, что я несправедлив к Оре, а в том, что ты не объективен по отношению к ней!

— Да, мне нравится Ора. В этом ты прав, — спокойно подтвердил эльф. — И не скрою, что именно поэтому меня так сильно и задевает то, с каким пренебрежением ты к ней относишься. Им, я не знаю, что между вами произошло, но уверен, что чтобы это ни было — это не даёт тебе права относиться к ней со столь явной неприязненностью!

— Неприязненностью? — удивленно переспросил Ганимед. — Но я не…

— Ты не приближаешься к ней ближе, чем на пару метров, ты избегаешь смотреть на неё, ты меняешься в лице, каждый раз, когда о ней просто заходит речь! Она раздражает тебя! И это видно любому, не только мне! — обвинительно припечатал Ингвэ. — Будь это безразлично Оре, меня бы это устроило, но ей не безразлично, ей больно от того как ты к ней относишься! О чём ты прекрасно знаешь, потому что ты эмпат! Ты что, наказываешься её за что-то?

Ганимед тяжело вздохнул и потёр пальцами обеих рук виски.

— Дьявол! Нет, конечно! Ни за что я её не наказываю! Просто… — он покачал головой и снова тяжело вздохнул. — Просто мне, и в самом деле, тяжело… Понимаешь, Ора, она… Внешне она… абсолютная копия Эллины. И её голос — тоже совершенно такой же, как у Эллины. И её смех…

— Эллина? — недоуменно переспросил эльф.

— Эллина — это моя жена. Любимая жена. Она погибла три месяца назад, — тусклым, безжизненным голосом объяснил Ганимед.

— Сочувствую, — понимающе покачал головой Ингвэ. — Три месяца… — задумчиво проговорил он. — Три месяца для нас, отмеряющих тысячелетия как годы, это как три часа. Я даже представить не берусь, что ты должно быть чувствуешь… В какой агонии ты всё это время прибываешь. Прости. Я не знал…

— Откуда бы ты знал? — иронично хмыкнул блондин. — Однако ты прав, я настолько зациклился на своей боли, что перестал обращать внимание на чужую… И это меня не извиняет. И ты снова прав в том, что всё это время я знал, что Ора страдает, но предпочитал этого не замечать. И за это я должен перед ней извиниться… И не только извиниться, но и стараться лучше контролировать себя.

— А они действительно так похожи? Как две капли воды, я имею в виду? — не удержался, и всё же уточнил Ингвэ.

— Голос и черты лица — сходство абсолютное. А вот глаза… Глаза у Пандоры — другие. Совершенно другие. У неё глаза правнучки Кроноса, внучки Океана и её матери, богини мудрости Метиды. Глаза не человека, но истинной богини. Ну что я тебе рассказываю, ты ведь видел эти глаза…

— О да, я видел эти затягивающие как в омут космические глубины, — кивнул Ингвэ. — У Оры совершенно потрясающие глаза…

— Да, — горько усмехнулся Ганимед. — Совершенно потрясающие и такие чужие на родном лице. От чего в них ещё больнее смотреть. Одно хорошо, — теперь уже криво усмехнулся блондин, — Ора и Эллина — совершенно разные люди, а то б иначе я, наверное, вообще рехнулся!

— Дай догадаюсь, — мягко улыбнулся эльф. — Эллина, разумеется, была совершенством, а Ора — твоё наказание?

— Как-то так, — кивнув, иронично усмехнулся Ганимед.

— И как же так вышло, что именно ты стал её опекуном? Почему ты не отказался, я имею в виду?