Читаем Обучение военному делу в Средневековье. Краткий экскурс по верхам полностью

Обучение военному делу в Средневековье. Краткий экскурс по верхам

Но системного обучения не было и тогда. Маккиавелли в книге «Государь» первым предложил собирать ополчение по воскресеньям и тренировать его регулярно, а не просто желающим выпендриться стрелять по праздникам в тыкву на столбе. Эпоха Столетней Войны наконец-то породила слово «министр», а налог на войну превратился из единовременного сбора, называемого aide — «помощь» — в регулярный. Первые министры возникли при буржском дворе дофина Франции, и Деву Жанну финансировали именно они. Наконец, Карл IX победил своего английского соперника, Генриха-не-помню-номер-их-там-как-грязи, с помощью «Ордонансных рот», тяжеловооруженных конников. Роты эти имели уже штатное расписание, регулярное снабжение, единую численность — все перечислялось в том самом королевском ордонансе. В силу максимально возможной для Средневековья унификации управлялось это войско куда лучше, чем лихие гордые шевалье короля-папки.

Но единого учебника, наставления по боевой подготовке, Устава — не оставил и Карл IX. Как прежде, подготовка всякого подразделения зависела от командира. Король просто старался назначать хороших командиров, благо, во время Столетней Войны их расплодилось, как собак. Было из чего выбирать.

Профессиональные воины, как и прежде, передавали искусство от отца к сыну, от рыцаря к оруженосцу.

Но на сцену вышла новая сила: вольные города.

В которых обитали те самые горожане. Они уже могли купить годный доспех, но вот пользоваться им… Как недавно метко подметили, «доспех — танк с мускульным приводом на одного бойца», так что даже ходить в железе нужен навык. А уж сражаться — особенно в НАСТОЯЩЕЙ битве, не на Выборге — да еще и против обученного профессионала…

Возник спрос на обучение.

И вот сейчас — только сейчас, под занавес Среднековья — возникают фехтовальные братства, самое близкое к понятию «военная школа» из тех времен. Хотя по организации на нынешние мерки это клуб дворового футбола, но для той эпохи прорыв. Наиболее известные среди них братство св. Луки и св. Марка, т. н. «Марковы братья». Они хорошо, выпукло показаны в книге Зубкова «Плохая война» здесь же, на АТ.

Тогда же начинают писаться трактаты — и тогда же они начинают печататься, уже не переписываться специально обученными идиотами-копировщиками в секретных монастырях, а сравнительно дешево печататься — да, вот прямо в нашем городе, вот прям за углом, слышишь, машинка бухает? Появляется светская литература, и девушки богатых (а не только знатных) семей начинают понемногу учить латынь. Ну чтобы тоже быть как графиня и читать стихи про сиськи, а не только унылые душеспасительные проповеди.

Потому-то и Гутенберг становится окупаемым именно тогда. Будь кому читать печатное слово, так и печатный станок появился бы раньше.

Военное дело из секретных и сакральных вещей превращается в обыденное. Беглецы из разгромленной османами Византии приносят и трактаты тех самых Полибиев-Вегециев. Нашествие османов заставляет задуматься: все ли мы правильно делаем в наших войнах? Не сметут ли османы и нас?

Военное дело становится обсуждаемым. Появляются первые экзамены, первые сборники типовых ударов и защит, появляются и первые стандарты: ученик должен уметь восемь защит — восемь ударов. Появляются книги по фехтованию на мечах, алебардах, топорах, косах, дюссаках и всем прочем. Начинают обсуждать способы организации больших пехотных масс, которыми сражаются «сухопутные викинги» — швейцарцы — и как им противостоять. Все это вызывает интерес к Риму и легиону.

Тогда же зарождаются «испанская», «французская» и «итальянская» школы фехтования, которые достигнут расцвета в следующей эпохе, когда горожан станет еще больше.

Но даже это не порождает ни системы, ни кодификации процесса обучения. Да, «восемь защит — восемь ударов», но учат им все равно платные репетиторы, а экзамен принимает бабушка с косой. Нет пока ни призывной армии, ни единого способа его применения.

Все это будет в следующей эпохе — в Новом Времени — когда города станут еще сильнее, а огнестрел окончательно доступен горожанам, да и сами они все чаще станут ощущать себя не «плотником с Немецкого Конца» а русским, подданым русского царя.

Я же, дав короткий экскурс в историю военного обучения, пользуюсь случаем почтительно напомнить заклепочникам: в разных местах и в разное время было по-разному. Если вы намереваетесь завалить меня примерами, то сперва убедитесь, что ваш пример повторяется хотя бы трижды, в трех описанных мной больших эпохах.