Вот только смогу ли я простить или принять себя, если соглашусь на предложение Лии? Смогу ли жить дальше, зная, что сделала? Смогу ли смотреть в зеркало, в собственные подлые глаза?
— Всё равно я отказываюсь давать гарантии, — глубоко вздохнув, сказала женщине.
— Послушай, рендер, — рассердилась она. — Ты думаешь, мы тут в куклы играем? Считаешь, это всё шутки? На что ты вообще надеешься? Поверь, ради тебя никто не будет собирать комиссию. Откажешься сейчас — почти точно останешься ненадёжной первой категории на всю жизнь! На всю жизнь, слышишь?!
Странно, но раздражение куратора помогло собраться с силами.
— Да, знаю, — подняв голову, твёрдо посмотрела в глаза Лие. — Знаю, что случаев выхода из первой категории чрезвычайно мало. Знаю, что придётся долго и тяжело расплачиваться. Решение принято осознанно.
— Рендер недоразвитый! — почти прорычала женщина. — Я из-за тебя нервы себе деру, сном жертвую, силы трачу, а ты — тварь неблагодарная! Это твой единственный шанс. Единственный!
— Значит, я его упустила, — упрямо сообщила я.
— А можно ли получить первую категорию по собственному желанию? — неожиданно вмешалась в разговор Вира.
Вопрос был настолько шокирующим, что мы замолчали и обернулись к эрхелке.
— Ну так можно или нет? — не дождавшись ответа, повторила она.
Куратор нервно кашлянула:
— Получить-то можно, и легко. Только я о таких дураках ещё не слышала.
— Почему ты интересуешься? — подозрительно уточнила я.
— Почитав, поняла, что соответствую данной категории. Так чего тянуть? — улыбнулась подруга.
Я плюхнулась на ближайшее сиденье и непонимающе воззрилась на Виру. Впрочем, Лия тоже находилась в прострации.
— Вира, зачем тебе это? Зачем такое клеймо… не стоит портить себе жизнь.
— Это советует недоразвитая, которая сама отказывается от последнего шанса, — ехидно отметила куратор. — Вира, не веди себя так же глупо.
— Ты твёрдо решила отказаться? — вместо того, чтобы ответить на наши комментарии, спросила эрхелка.
— Я-то да, но тебе…
— Тогда идём, — прервала она меня и обернулась к Лии. — Спасибо за предложение и консультацию, но у нас есть кое-какие административные дела. Так что не можем задерживаться.
С этими словами Вира вытащила меня в коридор.
— Сейчас давай прямо в университетскую администрацию. Там всё узнаем и сразу же оформим, — почти приказала она.
— Зачем тебе метка? — уже на улице снова поинтересовалась я.
— Почему ты отказалась? — вопросом на вопрос ответила Вира.
Я сжала губы и сглотнула сухой комок. Отказалась. И снова откажусь, если понадобится. Главное — не отступить… не поддаться страху. Не струсить и не сдаться.
— Я не продаю друзей. И вообще, не продаю свои убеждения или взгляды, — решила не скрывать пусть глупую, но правду от подруги. — Прости… не готова пойти на такую сделку со своей совестью.
Удивительно, но взгляд подруги был не обвиняющим, а понимающим. И как будто даже одобрительным.
— Но я — всего лишь глупый рендер с дурацкими принципами, к тому же плохо разбирающийся в реалиях Чёрной Дыры. Да ещё и подружившийся с байлогами, — криво растянула губы в подобии улыбки. — Тебе же не к чему идти на такие жертвы. Ненадежность первой категории сильно испортит жизнь.
— Нам — не так уж сильно, — с непонятным выражением усмехнулась Вира. — К тому же, не забывай: у меня рабская психология, — лукаво заметила эрхелка и серьёзно продолжила: — Я не лгала. До того… до последних событий не стала бы связываться с байлогами. Честно говоря, они мне не особо нравились. Даже больше: совершенно не понимала, что ты находишь в этой гадости. К тому же то, что я о них знала, читала и смотрела, заставляло избегать общения. Но теперь многое изменилось. Для меня — очень многое.
— Всё равно не понимаю, — покачала головой я. — Ты же чиста… это на мне клеймо стоит, а ты ещё не запачкалась.
Подруга остановилась и обернулась, удивив опасно прищуренными глазами и каким-то непривычным, хищным выражением лица. До сих пор я ни разу не видела Виру в таком настроении.
— Как по-твоему, почему я упомянула «рабскую психологию»? — вкрадчиво поинтересовалась эрхелка.
— К тому, что тебе не привыкать к трудностям. Но это не объясняет…