Обучить боевого мага [СИ]

— Это перемолотые, размоченные и засушенные корни сатернии, из них получается прекрасная плотная материя, — произнесла хозяйка, вытягивая из печи глиняный горшок, открыла крышку, выпуская на волю соблазнительные ароматы, от которых у беглянки заурчало в животе. Некстати та вспомнила, что последний раз перекусывала на балу, который устраивала школа в честь дня Создателя.

Эрис подошла к окну, единственному в этой части горницы, и не увидела абсолютно ничего. Белесый туман затянул округу. Первая мысль чародейки была о Селадоре, которого старуха выгнала на улицу.

— Ничего с ним не станется, — пробормотала Венда. — Существует только то, что я хочу и где я хочу. Колодец на самом деле будет на том конце двора, дом останется. А вот мира больше не существует, так же, как и остальной деревни. Мы движемся к Хабрунгу, дитя.

— Как нам вас отблагодарить? — спросила девушка.

На самом деле существовала уйма легенд о том, что Первородные были дикими существами, жившими ещё до прихода богов в мир Эннэлиона. Эрис ещё в детстве слышала их от матери. Там говорилось и о том, как спрятались Первородные по лесам и пещерам, дабы не гореть под двумя светилами. Позже некоторые из них погибли в войне, что развязала Судьба против брата своего, Случая. Большинство из них в основном никогда не показывалось в мире, и все считали их мёртвыми. Одна из последних легенд, где упоминаются Первородные, была об Охотнике, человеке, что стал богом. Там древнее создание выступало в роли добра, наделив силой и могуществом человека, чтобы тот мог защищать братьев и сестёр своих от зверей и другой напасти. Но во всех предыдущих легендах упоминалась лишь дикая натура Первородных и их охочесть до жертвоприношений. Потому и спросила чародейка у приютившей их старухи, чем расплачиваться придётся.

— Беседой, — ответила женщина, ставя на стол непонятно откуда взявшегося запечённого гуся и горшок с овощным рагу. — Соскучилась я тут по обществу человеческому. Тоскливо.

— Неужели нигде нет места?

Усмехнулась Первородная:

— Мой народ мёртв, или таковым считается. Зачем портить столь прекрасную историю ради одной особи?

— Но ведь где-то могут быть ваши сородичи, — неуверенно предположила Эрис.

— Я бы об этом знала, — грустно усмехнулась она. — Осталась ещё одна Первородная, Рощу нашу защищает и оберегает. И только ей позволительно в мире находится, что людям достался.

Хлопнула дверь, извещая о возвращении Селадора.

— Как тут пахнет, — откатывая рукава жёлтой рубахи, проговорил он.

— Как птичка певчая, — хитро усмехнулась Венда. — Переодеть бы тебя, маг, а то на первом же посту вас поймают.

— Нет у меня другой одежды, — буркнул артефактор, мысленно возмущаясь на Эрис, которой Первородная ничего по поводу внешнего вида не сказала.

— Существует всё, о чём я думаю, — пробормотала женщина, откидывая крышку расписанного орнаментами и рунами сундука.

В тот вечер они поели очень быстро. Все остальное время было посвящено разговорам. Говорили о погоде, политике, легендах, пересказывали истории из жизни. Иногда Первородная взмахивала рукой, и кувшин наполнялся соком, вином или элем, в зависимости от того, о чём говорили в это мгновение. И ни один из беглецов не усомнился, что сила этой женщины была многим больше первой ступени. А Первых магов в мире было всего лишь десятеро и все они входили в Конклав.

Эрис ещё не знала, что артефакт, напитанный запретной магией и силой самой чародейки, с одного выстрела убил одного из самых сильных магов мира. А сам Конклав будет несколько недель работать с амулетом, изъятым у Сайлы, чтобы понять, что именно стало причиной смерти великого человека, взявшего себе имя Кафорд.

Уснули маги под утро. Венда положила мага на лавку, а чародейке постелила на сундуке. Первородная впервые за многие года отшельнической жизни улыбалась. До этого она могла только издалека наблюдать за людьми, видеть, как они рождаются, взрослеют и умирают почти в один миг. И, кажется, совсем забыла, как иногда бывает приятно с такими поговорить.

Когда светило зависло между горизонтом и центром небосвода, Венда разбудила своих гостей, сказав, что они могут выезжать из деревни, которая на самом деле была простой иллюзией, и всего через час прибудут в город. Не сказала она им лишь того, что попасть они туда могли ещё вечером. Но старухе было скучно коротать и эту ночь в одиночестве, потому задержала она беглецов в своём доме.

— Езжайте прямёхонько по дороге, — махнула рукой женщина, стоя под прямыми лучами светила, — и доберётесь туда, куда жаждал маг. А ты, дитя, смотри внимательно под ноги.

Эрис не поняла, что хотела сказать этим Первородная, а когда обернулась в седле, чтобы задать этот вопрос, то ни Венды, ни деревни в помине не было.

Белка и Равль, как назвал коня Селадор, уже через полчаса вывезли всадников к высоким серым стенам, которые упирались в светло-серые небеса, будто поддерживая их.