Обуздание силы

Прекрасно знаю это выражение его омерзительного лица. Князь боролся с собой, изо всех сил. Его желание явное и очевидное — повалить меня на кровать, раздеть или попросту задрать юбку и справить свою самую главную нужду. После этого интерес к моей персоне существенно угаснет. А вот ценность денег, что я предлагала, стократ вырастет.

— С одним условием, — этот гад еще и условия выдвигает, чтобы накормить женщину! — Вы снимете маску.

— Когда дойдем до спальни, мой нетерпеливый друг, я сниму не только маску, — пообещала я шепотом, что склонило князя проявить больше добродушия, чем прежде.

Поздний ужин накрыли прямо в спальне на небольшом столике. Легкий салат с помидорами и зеленью, малюсенькое бедрышко куропатки, сдобренное томатным соусом и бокал вина. Такова щедрость князя. Ни чаю с пирожными, ни супа, ни выпечки. Дама сердца, его дива достойна лишь спартанской пищи, а то, не приведи Исконная магия, объестся и ее попа не поместится в панталоны. Тем не менее, изобразив крайнюю степень благодарности за столь щедрый ужин, я накинулась на еду, поскольку действительно проголодалась. Когда восторг спадает на «нет», его заменяет зверский голод. Сильный, неконтролируемый. Князь не ел и неотрывно за мной наблюдал. В таких условиях я мало того, что чуть не давилась, так еще и не могла подсыпать порошок. Перспектива бурной ночи меня совершенно не прельщала.

— Теодор. Дорогой. Ты совсем ничего не ешь.

— Мой голод еда не утолит. Заканчивайте, графиня, и приступим к десерту!

— Будут пирожные? — наивно воскликнула я. — Хочу пирожных! Очень-очень хочу.

— Пирожные завтра, — нервно пообещал он.

— Ну, Теодорушка, — простонала я, надув губки. — Я очень хочу сладенького.

— Я буду твоим сладеньким. Ешь.

— Вот, значит, как ты меня любишь? Мои деньги для тебя важнее, чем мое удовольствие?! Я вас поняла, Князь, — сложила приборы, показывая, что трапеза окончена. Промокнула губы салфеткой.

Недовольно фыркнув, Князь поднялся и вышел из комнаты. Не теряя времени, высыпала в его бокал весь порошок, хотя Дарел говорил, что хватит и половины дозы, вторая половина — про запас, хорошенько перемешала и села, как ни в чем не бывало, обратно.

Князь вернулся быстро, едва улеглись в бокале пузырьки.

— Выпьем за нас? — передо мной звякнула тарелка с пирожными, которые едва не вывалились мне на подол. Галантность Галена — притча во языцех. Подцепив шоколадную прелесть ложечкой, я сощурилась от удовольствия. Хоть какой-то бонус за доставленные неприятные ощущения. — Ну, так, что? Тост?

— Предпочитаю трезвую голову, — хмуро отозвался он.

— Князь, ваше поведение совершенно неприемлемо. Дама хочет выпить! А затем, я намажу себя кремом от этого пирожного, и вы тоже вкусите десерт. Как вам такое предложение?

Князь моментально расцвел, схватил бокал и, прислонив его к моему, сделал быстрый глоток.

— Нет-нет, мой милый, до дна! — воскликнула я, показав пример и сделав несколько крупных глотков.

Гален опустошил бокал, поставил его на столик и протянул:

— Все, графиня. Дольше ждать я не намерен!

Меня схватили и повалили животом на кровать. Руки князя, тяжелые, ватные, потянулись к шнуровке на моем корсете. Движения становились слабее. Я активно подбадривала его ласковыми речами ровно до тех пор, пока тело Теодора тяжелым мешком не обмякло на мне. Свалив его на кровать рядом, я старательно раздела Князя, совершенно податливого и спящего без задних ног. Пару раз пнула — никакой реакции. Ударила по щекам — полный ноль. Вот ведь простор для фантазии! Если бы было можно, я бы скинула его прямо голышом из окна, пусть бы наутро проснулся голый и покалеченный. Он заслужил и не таких мук.

Тем не менее, необходимо действовать, не вызывая подозрений. Чтобы на утро князю было что вспомнить, или придумать, я старалась на славу. Оставила следы своей помады на лице, шее, животе и даже ногах мерзкого мужичонки. После этого старательно отплевывалась в ванной и даже помыла рот с мылом. Затем активно стонала, кричала и стучала ногами в стену, чтобы слугам тоже было, что вспомнить. Попрыгала для достоверности на кровати, раскидала подушки и одежду князя по комнате, разбила вазу, испачкала постель пирожным, которое ела прямо в ней. Наконец, вдоволь наглумившись, переоделась в халат и выглянула за дверь. Полная тишина. Скорее всего, слуги уже крепко спали. Отлично. Если меня кто-то застукает, притворюсь, что кралась на кухню.