Обуздать ветер

— Тимьян, спроси, зачем он сейчас тут очутился, — незаметно подошедшая Эрика мягко положила руку мне на плечо, я поднял на нее глаза. Узоры с платья исчезли, лишь по вороту вилась простенькая веточка, листьями напоминающая плющ.

— Как тебе удалось? — договорив, смекнул, что сморозил очередную глупость. Она же творящая, в конце-то концов! А с вышивкой наверняка проще справиться, чем с охранительной завесой. — Вот что, друзья-подруги, — ни тон Эрики, ни ее слова мне не понравились. Подумать страшно, как они с Корешком будут ежедневно грызться. А мне придется выслушивать и увещевать. Хорошенькое удовольствие! — Я возвращаюсь к Малинке, и ваше общество, как бы ни грело сейчас, при ее дворе окажется лишним. Не хочу вникать, к чему за мной увязались, и повторяю в последний раз: беритесь за руки и топайте обратно!

— Ты, гляди, сам не забудь, что в последний раз послал, — как ни в чем не бывало ухмыльнулся айр. — Лишь предчувствие встречи с лапулей и согревало мне сердце, когда отправлялся из Зеленей.

Я помолчал, подышал поглубже, посмотрел укоризненно на усевшуюся на песок Эрику (та, видно, почуяв, что гнев мой ушел, солнечно улыбнулась) и принялся убеждать Корешка, что против него ничего не имею, но айрице не место в человечьих землях.

— А я разве спорю? — миролюбиво спросил друг, выслушав немало разумных доводов. — Сам предпочел бы без юбок странствовать, да только куда стрекалку девать? В полную силу она, конечно, быстро войдет с помощью первого встречного мужика, но, боюсь, ни ей, ни тебе, ни Клеверу это не понравится.

— Постоять за себя я и сейчас могу! — сверкнула глазами Эрика. — И не вздумай предлагать свои услуги сам знаешь в чем, Хрен!

— Надо же, мне такое и в голову не приходило, — плотоядная ухмылка айра полностью опровергала сказанное. — Никак, творящая, ты ко мне неравнодушна?

Эрика в ответ залилась своим журчащим смехом, который, несмотря на изрядную долю издевки, звучал на редкость приятно. Корешок, впрочем, так не считал, судя по раздраженной гримасе.

Я обреченно вздохнул. Похоже, все-таки придется наслаждаться препирательствами по нескольку раз на дню. Что ж, надо хоть какую-то пользу извлечь из общества родственницы.

— Сестренка, раз уж ты решила скитаться со мной, не откажи в любезности.

— Конечно. Что ты хочешь?

— Помоги освободить мою память.

— Но дед не велел… — девушка выглядела смущенной.

— Хотя бы попытайся. Может, у тебя и не получится.

— Тимьян, я не могу. Я обещала, — сказала, как отрезала.

— Понятно.

Вот так, Перец. Выкручивайся сам. Не угрожать же ей, не заставлять. Впрочем, пора бы привыкнуть: легко мне даются только сомнительные делишки. Уйти от Малинки было тяжело, трудно оказалось не думать, на что она пошла, вытаскивая меня из замка Туманного лорда. И сейчас молчать, сжимая кулаки и стискивая зубы куда сложнее, чем выплеснуть досаду, наорав в очередной раз на айрицу. Ладно, переживу. Буду ночами шляться по степи, пока не найду терновые заросли, а потом как-нибудь проломаю проход к туманному клочку и освобожу его. Эх, и зачем батя лишил меня дара и памяти впридачу? Может, и впрямь, ради безопасности, моей и окружающих? Не узнаю, пока не вспомню. И хватит трусить, Пе… нет, Тимьян. Пора браться за ум. Дар мой ни разу никому не навредил, наоборот. М-да, если не принимать в расчет касов, которые, вообще-то, сами нарвались.

— Эх, творящие, — пробормотал айр. — У воинов принято помогать своим до последнего…

— Ты-то здесь вовсе не для того, чтобы помочь, — вот уж с кем сдерживаться не нужно. — Да ты и не воин, как выяснилось, а соглядатель.

— С первого раза не понял? — вкрадчиво спросил друг. За время совместных скитаний я успел сообразить, что подчеркнутое спокойствие в голосе Корня призвано скрывать гнев. — Да, мне приказали следить за тобой, но издали, не обнаруживая себя. А воин не смеет ослушаться приказа.

— Но ты же ослушался, получается и впрямь не…

— Рогоз приказал следовать за тобой, а таиться распорядился Клевер! — рыкнул айр. — Твой дед мне не командир!

— Слушай, а на кой я им вообще сдался? — все эти разговоры уже изрядно утомили, тем паче, я и не ждал от Корешка откровенности, прежде-то он меня ею не баловал. Но в голову внезапно пришла мысль, что если посидеть подольше в уединенной бухточке, за Эрикой явится кто-нибудь из творящих, пусть хоть сам Клевер. А что, вполне возможно: заметят ее отсутствие, найдут письмо…

— Затем, что сила в тебе немереная. Я ж говорил — только сумасшедший выполет такого творящего. Деды к тому же столько лет локти кусают, что отцу твоему уйти позволили. Ну, и еще, — Корень смущенно засопел, — я не сдержался и сказал отцу, что, раз творящие своему помогать отказались, то я друга бросать не намерен. Рогоз, понятно, не обрадовался, ему и прежние мои скитания были костью в горле, а тут не успел сын вернуться, и опять сбегает. Он тут же связался со старейшинами, верно, надеялся, что они запретят мне уходить, да только Клевер своей выгоды не упустил, быстро колючему сорняку дело нашел.