Обвинение в убийстве

Тим вспомнил, как он был доволен собой, когда не стал повторять название улицы по буквам. Единственный прокол – повторение адреса – вышиб почву из-под его ног.

– Этот скот, – Медведь потряс магнитофоном, – узурпирует закон. Это должно привести людей в ярость, и их можно понять, по-моему. Если бы я был на месте этого парня, я бы еще раз убедился, что точно знаю, во что ввязался.

Тим стер пот со лба и посмотрел на часы:

– Черт. Я опаздываю на… встречу. – Во время этой паузы длиной в сотую долю секунды разверзлась еще одна маленькая пропасть. Глаза Медведя казались холодными, и это беспокоило Тима.

– Какая встреча? У тебя же нет работы.

– Точно. Это интервью с работодателем. Частное охранное агентство. – Тим открыл дверь машины и вышел на обочину.

– Это хорошо. – В глазах Медведя было плохо замаскированное предостережение. – В наше время за многими нужно присматривать.

27

– Мы как раз заканчиваем обзор прессы, мистер Рэкли, – сказал Рейнер, когда Тим вошел в конференц-зал.

– Если вы еще хоть раз выкинете что-нибудь подобное тому, что выкинули сегодня утром на телевидении, хотя никто вас к этому не уполномачивал, я…

– Вы здесь не главный. Почему я должен вас слушаться?

– Роспуск. Вот почему, – Тим смотрел на Рейнера до тех пор, пока тот не сел в свое кресло. – Больше не делайте чего-то подобного. Если в прессе что-нибудь всплывет, я буду знать, что это ваших рук дело. Перед тем как что-нибудь предпринять, мы все обсуждаем, и все должны быть согласны. Это непреложное правило.

Все были здесь, но без Дюмона чувствовался какой-то дисбаланс. Раньше они были Комитетом; теперь они были просто пятью озлобленными детьми.

Перед каждым из них стояла, как зеркало, фотография в рамке. Уже не в первый раз Тим подумал, каким дешевым трюком были эти фотографии, как и уловки в выступлении Рейнера.

Рейнер сделал глоток воды:

– Теперь я хочу закончить обзор прессы, – он зашелестел бумагой. – Вчера вечером на Си-Эн-Би-Си…

– В тот момент, когда мы поняли, что у Дебуфьера в руках живая жертва, единственной нашей целью стало ее освобождение и спасение ее жизни… – Тим говорил с решительностью и властностью Дюмона, и все остальные замолчали – так же, как когда говорил Дюмон. – Однако для этого вовсе не обязательно было избивать Дебуфьера. Я нанес ему не смертельное ранение…

Роберт заговорил медленно и яростно:

– Я застрелил Дебуфьера, потому что это было самым быстрым способом освободить жертву, – он наконец поднял голову.

– Нет. Ты застрелил его, потому что решил поиграть в героя.

– Мы проголосовали за его казнь, – сказал Митчелл. – И он был казнен.

– Не было никакой нужды его казнить. Он совершал преступление, за которое его можно было посадить за решетку. Мы могли захватить его и передать властям.

– Тогда нам пришлось бы остаться и дать себя поймать, – сказал Роберт.

– Мы не убиваем людей для того, чтобы нас не поймали, – отрезал Тим. – Если спасение собственной задницы – твоя основная забота, тебе здесь не место.

– Да брось, – сказал Митчелл. – Господи Боже, у парня в подвале была жертва, которую он держал в заложниках и пытал. Ты должен быть благодарен за то, что я заранее подготовился. Ты был занят тем, что промывал мне мозги за то, что я принес сумку со взрывчаткой. Без нее мы бы вообще не прошли через ту дверь.

Тим рассмеялся:

– Ты считаешь это хорошо спланированной и выполненной миссией? Ты думаешь, что можешь контролировать ситуацию? Таким образом? – Он повернулся к Рейнеру и Аненберг в поисках поддержки.

– Мы выполнили миссию, – сказал Митчелл.

– Разве цель не оправдывает средства? – Роберт уставился в стол, барабаня пальцами по его поверхности.

– Средства – это и есть цель, – сказал Тим. – Справедливость, порядок, закон, стратегия, тактика, контроль. Если мы упустим это, все пойдет прахом. Результат не отменяет правил.

– Послушай, что было, то было, нет нужды сейчас махать кулаками после драки. Робби немножко вспылил и пострелял…

– Он был непредсказуем, опасен, и не соображал, что делает. – Несмотря на жаркий спор, Тим даже не повысил голоса – сдержанность, которую в нем ненавидела Дрей.

– Иногда люди совершают ошибки, – возбужденно сказал Роберт. – Что ни делай, как ни готовься, операция может выйти из-под контроля. Со всеми это случалось.

– Мы не можем позволять себе эмоции во время операций, – сказал Тим. – Не просчитанный по времени ход в пяти случаях из десяти означает смерть. Мы теряем элемент неожиданности, тактику, стратегию – все.

Митчелл наклонился вперед, его куртка туго натянулась, обозначив бицепсы:

– Я понимаю.

Тим перевел взгляд на Роберта:

– А он – нет.

Роберт приподнялся в своем кресле:

– Какие проблемы, Рэкли, твою мать? Мы убили урода! Вместо того чтобы выговаривать мне за то, что я вошел на две секунды раньше, почему бы тебе не сказать о том, чего мы добились? Подумай об извращенце, который больше не разгуливает по улицам, который никогда больше не будет высматривать на автобусной остановке чью-то сестру, мать, девушку!

Даже через стол Тим чувствовал исходящий от него запах алкоголя: