Обвинения

И вот так, размышляя о ловушках и капканах, и о том, что он может поймать, Майкл бродил по Трущобам вдоль сектора, чтобы понаблюдать подвижки, вызванные его недавней беседой с Ушастым Мортом. Сначала он не замечал ничего нового, только обычные угрюмые и враждебные взгляды, направленными на него обычными и угрюмыми местными жителями, расстроенными из-за их прерванных дел, вторжением закона станции. Но через некоторое время Гарибальди начал замечать довольно странные вещи. Он обернулся на вывеску, с названием бара "Счастливый Дейз". Кто-то, наконец, закрепил болтающуюся букву "Д".

Нахмурившись, он скользнул через люк, и проложил себе путь через дым и туман, которые витали в атмосфере этого места, до бара. На месте Морта, стоял новый бармен, один из Дрази, который, кажется, открыл в последнее время много новых дел в этом секторе.

— Скажи, друг, ты не видел моего приятеля Морта — Ушастого Морта, владельца этого места? Я надеялся пересечься с ним здесь сегодня.

— Морт, уехать.

Гарибальди нахмурился.

— Что значит — уехать? Куда уехал?

Дрази сделал жест рукой, смахивающей мусор.

— Уехать. Со станции. Брать транспорт вчера. Продать бизнес. Иметь большой потеря, — объявил тот с самодовольным выражением.

— Что?

Дрази снова изобразил жест, подтверждающий невероятное обстоятельство.

— Морт сказать, слишком много проблем сейчас здесь. Продавать бар. Двигать в сектор Ефрат где мирно и тихо.

Гарибальди выругался. Это была та вещь, которую он не мог ожидать — обнаружить ловушку пустой. Дела обстояли должно быть хуже, чем он думал. Возможно, гораздо хуже.

Но как только он начал размышлять над этим, прозвучал вызов его коммуникатора.

— Мистер Гарибальди.

— Гарибальди слушает. вызов был непосредственно из Офиса Службы Безопасности. Это был срочный сигнал тревоги.

— Что случилось?

— У нас возможно очередное убийство.

— Сейчас буду.

***

На Вавилоне 5 не было кладбищ. Но народ умирал, и когда это происходило, с их останками поступали различными способами, согласно обычаям и верованиям нескольких дюжин рас, с более чем сотней основных религий среди них. Иногда их тела отправлялись домой для соблюдения присущих обрядов, иногда их отправляли в последний путь к ядру близлежащего солнца. В определённых редких случаях, они потреблялись друзьями и родственниками покойного — практика, которую допускали власти станции — терпимость являлась нормой Вавилона 5.

Но основным правилом было то, что останки разумных существ, никогда не должны были отправляться по неизбежному пути для всех других органических отходов на станции: в систему утилизации.

И вот — Гарибальди, женщина-техник утилизации, её начальник и двое агентов службы безопасности, которые первыми откликнулись на сообщение, все они рассматривали объект. Все сошлись во мнении: это была нога гуманоида, без аккуратно отрезанного голеностопного сустава.

— Захватили пакет для улик? — Спросил Гарибальди.

— Вот, Шеф. — Один агент протянул его ему. Гарибальди, используя набор захватов, предусмотрительно предложенных ему начальником системы утилизации, поместил улику в ёмкость и запечатал его.

— Отнесите это в Медлаб, отдайте доктору Франклину для анализа. Он уже ждёт его.

Агент поспешно удалился с явным облегчением, покинув помещение с нездоровой атмосферой. Гарибальди посмотрел на начальника системы утилизации, человека примерно его возраста, по имени Райзон.

— Этому есть объяснение?

— Настолько, насколько мы можем судить об этом.

— Тогда давайте покинем это место?

Они двигались обратно по узкому мосту над огромными цистернами, Райзон впереди, за ним оставшийся офицер службы безопасности — изящная молодая Энсин по имени Торрес. Гарибальди следовал за ними, вниз по узкому лестничному пролёту, пересекая сеть раскрашенных различными цветами, труб, каждая из которых была больше в диаметре, чем тело человека, возглавлявшего их. Это было место столь же впечатляющее, как и в своём роде, силовая термоядерная установка; и большое, как раз такое, чтобы служить четверть миллионному населению в замкнутом пространстве.

— Часто случаются такие вещи? — спросил Гарибальди, вдохнув прохладный воздух, когда они оказались за дверью. Вообще, такого не происходило до этого на Вавилоне 5.

— Более часто, чем вы можете предположить, — сказал Райзон, кивнув. — Люди не любят задумываться, как на самом деле работает система утилизации. Мусор входит здесь и выходит там на другом конце. Всё автоматизировано, руки не касаются, глаза не видят. Приятно и чисто, чисто и гигиенично.

Но это только лишь до тех пор, пока люди следуют "мусорным законам", как все это называют. Но они не следуют им, не понимают. Никогда. Засоры происходят постоянно. Мы узнаём о том, где проблема, чтобы в этом месте перекрыть систему. И в девяти случаях из десяти, оказывается, что люди не следуют правилам, бросают мусор не туда, куда должны, бросают в мусор то, что не подходит для этой системы. Вы не поверите, что мы порой вынимаем из этих труб. Особенно, это касается инопланетного сектора. Иногда я удивляюсь, по настоящему.

— Например, человеческое тело, заблокировавшее трубы?