Обвинения

— Еще нет. Вылет состоится только через восемь часов.

— Я иду туда. Встретимся там. У меня предчувствие насчёт этого корабля.

— Я буду там.

Они прибыли в грузовой отсек когда "РедСтоун 4" еще производил погрузку. Гарибальди обсудил с Торрес ситуацию, а затем в сопровождении команды из агентов службы безопасности они запросили разрешение взойти на борт корабля и переговорить с пилотом.

Он встретил их на мостике. Торрес выступила вперёд.

— Мистер Купер, я энсин Торрес, представитель службы безопасности Вавилона 5, и мы хотим осмотреть ваш корабль. У нас есть причины полагать, что у вас на борту могут храниться запрещенные к вывозу товары.

Купер нахмурился.

— Я надеюсь, это не станет причиной задержки, энсин. Как видите, мы заняты погрузкой.

— Я, безусловно, надеюсь, что этого не случиться, мистер Купер. Итак, я могу увидеть ваши бортовые записи, накладные на груз, таможенные декларации…

Гарибальди стоявший позади, с остальной командой службы безопасности, мог наблюдать за Купером, пока Торрес бегло просматривала его записи. Мужчина выглядел возбуждённым и нервничающим. То есть таким, каким он его и хотел видеть. Торрес прошерстила компьютер корабля, пройдя все упомянутые позиции, плюс реестр экипажа. Она слегка покачала головой.

— Кажется с документацией всё в порядке, мистер Купер. Теперь мы просто осмотрим корабль.

Но в качестве предосторожности, если пилот захочет предупредить Наджи, если тот действительно был на корабле, она оставила одного сотрудника на мостике в качестве охранника.

— Его нет в реестре экипажа, — сказала она, когда они вышли, — под именами Уильямс или Наджи. Но они могут просто везти его контрабандой на борту. Как мы поступим?

— Почему бы вам ни проверить трюмы, а я возьму на себя каюты экипажа, — предложил Гарибальди.

Мужчины и женщины, которые составляли экипаж "РедСтоуна 4" не жили каютах класса люкс, но они были лучше, чем те казармы, которые Гарибальди занимал в течение своей насыщенной карьеры. Койки были откидными, пространство в шкафах достаточным, системы развлечений минимальными. Во всех каютах стояла тишина, они были предположительно пусты, что было нормально для транспорта, производящего погрузку — все свободные руки были заняты. По крайней мере, руки всех легальных членов экипажа.

Гарибальди прошёлся вверх и вниз по коридорам, проверяя каждую каюту сканером наличие признаков жизни. Одна каюта, другая, еще одна… Затем он засёк что-то. Не из каюты, а за следующей дверью с табличкой "Прачечная". И всего лишь за несколько часов до отъезда, это было определённо, не время, для того чтобы простирнуть своё нижнее бельё.

Гарибальди достал свой ППГ и установил на нём минимальный уровень мощности. Он не хотел застрелить этого парня Наги, он хотел взять его живым для допроса. С другой стороны, Наги, возможно, был в безвыходном положении, и мог быть вооружён. Гарибальди вздохнул, а затем резко ударил ногой по двери.

Послышался изумлённый вздох, движение в углу, и Гарибальди наставил пушку на человека, прижавшегося к стене, и частично скрытого какими-то мешками с грязной одеждой.

— Не двигаться! Служба безопасности Вавилона 5! Выходи оттуда — медленно.

Человек в углу замер на несколько секунд, как будто Гарибальди не видел его и обращался к кому-то ещё. Затем он медленно выпрямился, и Гарибальди смог хорошо разглядеть его лицо. Это был Уильямс. Или точнее Джозеф Наги.

— Руки вверх, — приказал он ему. Подойди ближе.

Наги выполнил это, сделал один шаг, затем другой и оказался в центре узкого помещения прачечной. Но Гарибальди видел его глаза, дико перескакивающие то на его ППГ, то на коридор позади него. Тот был готов к отчаянному броску, безнадёжной, тщетной попытке вырваться. Он сделал шаг в сторону, повернулся, и встретил надвигающегося беглеца кулаком под дых. Наги задохнулся, скорчился от боли и рухнул вниз, где Гарибальди придавил его к палубе.

Но Наги больше не сопротивляться. Он попытался использовать шанс, но упустил его. Гарибальди активировал коммуникатор.

— Торрес, это Гарибальди, я взял его.

Он поднял пленного на ноги.

— Пойдём Наги, у меня к тебе небольшой разговор.

Торрес и её напарник появились, когда они прошли половину коридора.

— Мне забрать его в камеру? — спросила она.

Но Гарибальди уже подумал над этим, и над такими вещами, как засекреченные файлы, и тем, кто мог получить доступ к ним, даже с новыми паролями.

— Нет, я не стоит. Я сам отведу его. — Он продолжил, тяжело глядя на каждого из них, — Слушайте, я знаю это не правильно, но я хочу, чтобы этот арест держался в секрете. Никаких официальных записей в компьютер. Никаких заключённых по имени Наги в камере. Я думаю, вы догадываетесь почему. Могу я положиться на ваше сотрудничество?

После секундного колебания, Торрес сказала, что он может рассчитывать на неё, и на согласие других.

Гарибальди провёл Наги через грузовой люк "РедСтоуна 4" и направился к лифту.

— Вы не можете так поступать! — протестовал его заключённый вполголоса, особо не пытаясь скрыть свою неуверенность при отсутствии стоящих аргументов. — У вас будут неприятности с этим!