Обвиняемый

Небольшой?кэйп-код?, в котором Оля жила теперь с Кристиной, был деликатно задвинут под клены и сосны, подальше от проезжей части. Грегори знал, что боковая дверь никогда не запирается, уверенно пробежал через полутемный гараж, поднялся в спальни. Семейным фотографиям не хватало места на стенах, они – теснясь – переползали на комод, на тумбочки у кроватей. Кристина, Лейда, муж Лейды Павел Никифорович, брат Оли Илья – в офицерской форме, снова Кристина, чьи-то неизвестные дети и внуки, сама Оля – в купальнике, в брызгах налетевшей волны. Нет, себя не нашел нигде. Забытый персонаж из прошлого, отрезанный ломоть. Вздохнул. В платяном шкафу раскопал большой полиэтиленовый мешок. Откинул одеяло на кровати, взял заветную подушку, прижался лицом. Все тот же аромат лаванды. Бегом вернулся к автомобилю.

Вкусно пахнущие башни на колесах тихо катились по больничным коридорам, подносы с ужином один за другим исчезали в палатах.

– Ольга Эмилевич? Да, она в послеоперационной. Состояние удовлетворительное. Нет, визиты – не раньше завтрашнего вечера… Она все равно без сознания… При чем здесь подушка?.. Вы думаете, мы кладем больных головой прямо на доски?.. Хирург скажет вам то же самое… Если он еще не ушел.

Старушка в справочном говорила приветливо, но на лице ее сохранялось устало-твердое выражение: голос повышать бесполезно, таких, как вы, повидала тысячи. Все же со вздохом – и после многочисленных мольб и льстивых улыбок – согласилась воззвать по радио к хирургу.

Тот появился, сверкая бритым черепом, на ходу развязывая тесемки зеленого халата.

– А вы кто? Бывший муж?.. Бывший – значит, больше не родственник. Разведенный, но любящий – это еще что за новый гибрид?.. Кто кого оставил – вот в чем вопрос… Ага, значит – она вас?.. Распустились сильно. От меня бы живой не ушла… Ладно уж, пойдемте.

По дороге он рассказал, что подушка безопасности в автомобиле сработала, спасла ее от удара грудью о руль. Но, видимо, еще до налета на дерево внизу бьюик швырнуло в сторону и она пробила головой боковое стекло. Это чудо, что височная артерия осталась цела. Чтобы найти все порезы, извлечь все стекла, волосы пришлось сбрить.?Месяц походит вот так?, – щелкнул он себя по черепу.

Палата была похожа на кабину авиалайнера. Струились зеленые змейки на экранах, сверкали ряды выключателей, сплетались разноцветные спирали проводов, сверкали алюминиевые поручни кровати. Тихо жужжали мониторы. Олина голова в шлеме из бинтов, казалось, была готова к выходу в открытый космос. Хирург вдруг подобрел, залюбовался своей работой. Потрогал пальцем бинты, вздохнул. Не задавая ехидных вопросов, помог бывшему-но-любящему заменить подушку под головой пациентки.

– Закрывают через час… Вы просто хотите посидеть рядом? Я скажу дежурной, чтобы не дергали вас… Вряд ли она очнется до полуночи. Но если вдруг – нажмите вот на эту кнопку.

Он ушел.

Грегори вгляделся в опущенные прозрачные веки, в первые складочки в углах губ. Большой порез на щеке был закрыт пластырем, и он невольно потрогал свою щеку: кровоточит уже или нет? Взял лежавшую на одеяле руку, заговорил тихо-тихо:

– Как же ты, а? Как это случилось? Не ты ли меня всегда учила-умоляла – обязательно поспать перед дорогой, если устал? А я сегодня как раз ездил к твоей матери лечиться… Да, у меня опять это случилось – стигматическое… Смотри, как у нас совпало: окровавились в один и тот же день!.. Меня Лейда подлатала-подлечила. И про тебя доктор говорит, что заживет… Ну, походишь месяц в парике, ничего страшного…