Обвиняется... сенсация

Удобно устроившись на заднем сиденье такси, вызванного по телефону, Аксель пытался добрать то, что недоспал ночью. По обеим сторонам дороги пролетали здания контор и банков, офисов и правительственных учреждений, магазинов и фирм, шикарных гостиниц и отелей. Позади остался центр города, и машина вышла на финишную прямую, ведущую прямо к гамбургскому аэродрому. Парадные здания солидных и хорошо зарекомендовавших себя концернов и только что возникших фирм-однодневок, пытавшихся добавить себе респектабельности в глазах потенциальных клиентов если не солидностью предприятия, то по крайней мере завлекательной вывеской, сменили едва различимые за покрывающим их слоем утреннего тумана и смога силуэты заводов и фабрик. Здесь начинался рабочий Гамбург. Гамбург, бережно хранивший память о своих героях и по-прежнему гордившийся своими славными традициями, а не печально известным Реепербаном — кварталом города, ставшим прибежищем для разного рода массажных салонов, видеоклубов, спектаклей только для мужчин и откровенных, ничуть не стеснявшихся своего бизнеса, публичных домов. Рабочего Гамбурга Аксель не знал вовсе — ведь сюда не водят на экскурсии иностранных туристов. Но зато им показывают Реепербан, ставший за последние годы чуть ли не главной достопримечательностью города. Как раз этот район Аксель знал очень хорошо. Правда, заглядывал он сюда по другой причине, а вовсе не затем, зачем здесь прохаживаются каждый вечер мужчины, внимательно всматриваясь — как бы не прогадать! — в стоящих в глубине подворотен женщин. Что касается последних, то их можно было так назвать лишь с большой натяжкой, хоть они и стараются коротко обрезанными шортами, глубокими вырезами почти насквозь прозрачных блузок, заманчиво выпирающими грудями, бедрами, ягодицами, ярко и броско разрисованными дешевой косметикой лицами подчеркнуть свое женское естество.

Дорфмайстер не то чтобы брезговал продажными женщинами, но он помнил, что заразиться сифилисом на Реепербане легче, чем в любом другом районе города. Лишний раз он похвалил себя за предусмотрительность, когда год назад умер от начавшего свое страшное шествие по городам, странам, материкам и континентам СПИДа один из его коллег по отделу уголовной хроники.

В аэропорту его встретил Макс в сопровождении двух симпатичных девушек. В каждой руке он держал по билету. Один билет был для Дорфмайстера. А вот обеих девчушек, которым стажер, видимо не утерпев, нахвастался, что его посылают с важным заданием в Женеву, Макс надеялся сохранить для себя. Но не тут-то было. Дорфи проделывал и не такие номера. А тут — подумаешь! — тоже мне проблема. Наше дело — развернуть пошире плечи, тряхнуть шапкой русых волос, рассказать посмешнее какую-нибудь историю из жизни «специалиста по разоблачению темных дел» Акселя Дорфмайстера. И вот уже одна из подружек Макса переключилась на его старшего коллегу, да и другая, хоть и стояла все время рядом с Максом и над ним дружески подсмеивалась, нет-нет да и поглядывала на Акселя. Она-то и пришлась по душе журналисту. «Надо будет узнать, кто такая. Чем черт не шутит! Может, не только я научу этого желторотого быстро бегать, еще быстрее думать и совсем быстро писать. Может, и он мне подкинет какое-нибудь интересное знакомство», — рассуждал про себя Аксель, поудобнее перехватывая ремень спортивной сумки — своей верной спутницы в дальних и ближних поездках. У Макса багажа оказалось еще меньше.

Едва объявили посадку, как очередь у таможни зашевелилась, пошла быстрее. Таможенники торопились, как бы не задержать рейс, и осматривали багаж больше для виду. Проверяли металлоискателем. Оружия нет — и ладно! Ведь ничего такого из ФРГ привезти в Швейцарию, чего бы там еще не было, нельзя. И наркотики, и порнография, да в конце концов то же оружие — все там имеется свое, все легко можно достать. Вряд ли кто будет рисковать и везти подобную чушь из ФРГ.

Расцеловавшись на прощание с провожавшими, причем Аксель задержал в своих объятиях подружку приятеля, пожалуй, чуть дольше, чем нужно для обычного дружеского поцелуя, друзья без приключений миновали таможню, паспортный контроль и заняли свои места в салоне.

— Ну наконец-то и мы отдохнем, — предвкушая давно заслуженный сон и даже не обратив ни малейшего внимания на симпатичную стюардессу, озабоченно сновавшую между пассажирами, пробормотал Макс. Для него, явно не привыкшего к столь бурному жизненному темпу, было в новинку посвящать ночь делам, а не развлечениям.

— Нет, малыш, вот как раз сейчас-то мы и начнем работать. Позже, я боюсь, события начнут развиваться еще стремительнее, и нам с тобой просто не хватит времени, чтобы изложить свои мысли на бумаге. Итак, что нам известно?