Обвиняется в убийстве

Судья, однако, так и не объяснил, откуда ему известно, что в ту ночь Каллен был пьян. Ни один из нескольких десятков полицейских, которые видели Каллена на следующее утро, не высказал даже предположения, что тот накануне выпивал.

С самого начала расследование возглавил Джо Шэннон, лучший специалист по уголовным делам в штате сотрудников Карри. В течение последующих 15 месяцев он посвятил почти все свое время делу Каллена Дэвиса и изучил его до мельчайших подробностей. Но 3 августа, на следующее утро после убийства, Шэннону было еще трудно связать все воедино. У него тогда не было ничего, кроме показаний Бев Басе, четы Джонсов и охранника Смедли.

"Самым трудным в первые два дня, — говорил Шэннон, — было выяснить у Присциллы, что же произошло внутри особняка. Поговорить с ней никому не удавалось. В ту ночь [3 августа] мы лишь очень кратко допросили Гаврела. Но он тогда не мог всего помнить, так как еще не поправился после операции. Он сказал только: "Думаю, это был Каллен". Но не стал утверждать этого категорически. К тому времени я уже успел переговорить с Бев Басе и был уверен, что Бубба назовет того же человека, что и она".

Навещать Присциллу разрешили лишь Джуди Маккрори, которая передавала ее ответы на самые простые вопросы следователей, а также священнику. Именно он и сообщил Присцилле о смерти Андрии, хотя та уже инстинктивно догадывалась об этом. "В особняке мы обнаружили массу улик, — рассказывал Шэннон, — но никак не могли связать их друг с другом. Клод Дэвис [детектив] сначала предположил, что Стэн Фарр сам дополз до кухни, оставив за собой кровавый след. Однако, по моему мнению, след для этого был слишком ровным. У нас было все: отпечатки пальцев, пули, кусочки разбитого стекла, лоскутки целлофана, лужи крови и почти трехметровая стеклянная дверь с дырой посредине. И все же мы лишь гадали, что же произошло на самом деле".

Было просто чудом, что Присцилла Дэвис вообще осталась в живых. Войдя в ее грудь, пуля сделала необъяснимый поворот влево и прошла чуть рядом с аортой — главной артерией, выходящей из сердца. Ранение Буббы Гаврела было более серьезным. Пуля вошла в левую часть живота чуть ниже ребер и застряла рядом с позвоночником. Она перерезала вену, идущую к почке, и Гаврел чуть не умер от потери крови. В операционной врачи остановили кровотечение, но не рискнули удалить пулю, застрявшую чуть ли не в самом позвоночнике, — слишком опасна была эта операция.

5 августа Присцилла, хотя и была еще очень слаба, смогла ответить на некоторые вопросы следователей. К ее груди и рукам были подведены многочисленные трубки. И все же она нашла в себе силы подробно рассказать о событиях той кошмарной ночи, которые вновь и вновь в малейших деталях проплывали перед ее глазами, как при замедленной съемке. (Потом она не раз будет повторять свой рассказ.) У следствия появилась теперь версия, которая подтверждалась вещественными доказательствами. По мере того как они метр за метром прочесывали все 1800 кв. м особняка, обнаруживались все новые и новые улики, которые полностью соответствовали имевшейся версии. Все точно совпадало с показаниями всех трех свидетелей. Следователи, тщательно изучившие место преступления, обнаружили обрывки целлофанового пакета как раз там, где, по утверждению Присциллы, стоял стрелявший в нее человек в черном. Новые кусочки целлофана были найдены у двери, сквозь которую преступник стрелял в Фарра. Они были найдены и в подвальном помещении, где была убита Андрия, и в аллее, где был ранен Гаврел, и у входа в столовую (там мельчайшие обрывки целлофана были перемешаны с битым стеклом). Таким образом, клочки целлофана были обнаружены везде, откуда, по словам свидетелей, были произведены выстрелы. Сам целлофановый пакет был найден на втором этаже около спальни. Значит, прежде чем убежать, убийца решил подняться наверх. Зачем? Логично было предположить, что он искал Присциллу, хорошо зная, что в тяжелые минуты она всегда уходила к себе в спальню.