Обвиняются в шпионаже

К тому времени туда же, в Ригу, передислоцировалась и вся команда "Цеппелина" и вместе с нею Лидия Шилова, которую Краус зачислил себе в штат секретарем-машинисткой. Картотека агентуры "Русланд-Норд" пополнилась еще одним формуляром — на агента "Адамчик". "А что мне оставалось делать, — оправдывалась позже перед следователями на Лубянке Шилова-Адамчик. — Я последовала вслед за мужем. Куда иголка — туда и нитка".

После внимания, которое было уделено Таврину в Берлине, более доверительным стало отношение к нему и Крауса. Теперь штурмбаннфюрер стал регулярно приглашать Таврина на "комрадабенд" — товарищеские ужины, в которых участвовала только доверенная агентура. На этих ужинах обсуждались очередные операции "Цеппелина" и определялись конкретные исполнители заданий. Одной из таких операций была выброска типографского оборудования для издания подпольной газеты "Новое слово" в Вологодскую область. 32 тюка уже были приспособлены к грузовым парашютам, был подобран редактор. В Вологодской области работала диверсионная группа. Она и должна была обеспечить плацдарм, организовать выпуск газеты. Но задерживала авиация. Не хватало транспортных самолетов: дела на фронте были не так хороши, как хотелось бы.

Именно на этих "комрадабендах" Таврин узнал, что разведслужбы Германии переходят к новой тактике массированной диверсионной деятельности. К заброске предполагалось готовить не маленькие, численностью 7–8 человек, группы, а приличные, прекрасно обученные группы по 100 и более человек с задачей проведения крупных диверсий, таких, как разрушение коммуникаций, проведение массовых террористических акций, уничтожение партийного и советского актива в русском тылу. Было решено включать в такие группы по нескольку особо подготовленных агентов для выполнения наиболее ответственных задач.

Действия диверсионных групп предполагалось осуществлять под видом вооруженных формирований Красной Армии. Портняжные мастерские СД задыхались от работы. Им предстояло изготовить много сотен комплектов обмундирования военнослужащих Красной Армии. Не меньшая работа ждала специалистов по изготовлению фальшивых документов. Новые образцы таких документов доставлялись в мастерские еще тепленькими: военные книжки, справки воинских частей и гражданских организаций. Изготавливалось большое количество фальшивых орденов и медалей СССР.

В январе 1944 года случилось ЧП. Оберштурмбанфюрер СС доктор Грейфе попал в автомобильную катастрофу и погиб. Вместо него должность начальника восточного отдела СД занял штурмбанфюрер СС Хенгельгаупт. В январе же ему был представлен Таврин.

"Меня поразило то, — вспоминал позже Таврин, — что Хенгельгаупт принял меня не в своем служебном кабинете, а повел в ресторан. А в следующий раз пригласил меня к себе на квартиру, где мы ужинали вместе с его женой, русской, рожденной в Германии. Из разговоров я понял, что он хорошо обо мне осведомлен и глубоко вник в замысел операции".

По мнению Хенгельгаупта, на советскую территорию Таврин должен быть заброшен под видом Героя Советского Союза. Он согласился с Краусом, который считал, что проникнуть в Москву легче всего по документам "Смерш". Но при этом подчеркнул, что документы "Смерш" хотя и очень надежны, но пользоваться ими следует лишь до Москвы, а в Москве их надо сменить на другие и на учет в комендатуре стать под видом майора Красной Армии.

"По прибытии в Москву, — показывал на допросе чекистам Таврин, — я должен был установить знакомство с лицами, преимущественно женщинами, работающими в правительственных учреждениях. При этом Хенгельгаупт рекомендовал мне устанавливать с женщинами интимные отношения, с тем чтобы расположить их больше к себе и исключить подозрения. Он лично снабдил меня возбуждающими средствами, которые при подмешивании их в вино вызывают у женщин сильно половое возбуждение.

Через своих знакомых я должен был в осторожной форме выяснить место и время тожественных заседаний с участием членов Советского правительства, а также маршруты движения правительственных машин.

Узнав точно, где происходит торжественное заседание с участием членов правительства, я должен был проникнуть в помещение, приблизиться к Сталину и стрелять в него из автоматического пистолета отравленными пулями. Если бы я не смог приблизиться к Сталину, я должен был стрелять в Молотова, Берия или Кагановича…"

Нелепость задания и организация его исполнения сегодня выглядят наивными, но характеризуют истинное представление о возможностях гитлеровской разведки и в определенной степени о поверхностности их информации.

Понимал ли это Таврин? Пожалуй, да. Думал ли это задание исполнять? Вопрос остается открытым…

В отличие от прочих агентов, сотнями отправленных в русский тыл, Таврин получил наиболее надежные документы, вместо фальшивых орденов, которые, как правило, использовались, он был обеспечен настоящими. Два ордена Красного Знамени, орден Ленина, орден Александра Невского, орден Красной Звезды, две медали "За отвагу".