Обворожительно жестокий

— Фу, как некрасиво. Никто больше не говорит «пидор». Это унизительно.

— Но ты не имеешь ничего против волосяного покрова на лобке?

Деклан пожимает плечами.

— Это креативно. Интересный эпитет.

Подавив вздох, я отвожу взгляд от Деклана и обращаюсь к гостю:

— Привет, Диего.

Он перестает сопротивляться и втягивает воздух через черную материю.

— Кто это?

— Обижаешь. Неужели не узнал? Лиам Блэк.

— Иди на хуй, Лиам Блэк!

— Я тоже рад снова тебя видеть.

— Где, мать твою, Тру? — кричит он.

— Живет со мной. Передам ей, что ты спрашивал о ней. А теперь пообещай, что перестанешь пытаться меня взорвать, иначе я отправлю тебя на тот свет.

Судя по всему, он удивлен тем, что я не собираюсь его убивать, потому как снова замирает.

— Меня не убьют? — спрашивает он.

— К сожалению, я не могу.

Он хихикает, как ведьма.

— Ха-ха! Верно! Ты же обещал Тру, что не тронешь меня! Хреново быть тобой, придурок, потому что я перестану пытаться убить тебя только тогда, когда действительно это сделаю!

Я действительно начинаю недолюбливать этого парня.

— Он, возможно, не может убить тебя, — мягко вставляет Деклан, — но уверен, что могу я. Следи за языком, или я воткну нож тебе в ребра и разделаю, точно индейку.

Угроза заставляет Диего замолчать. Стоя на коленях, он дрожит от ярости. Сдается мне, что странный звук, доносящийся из-под капюшона, — это скрежет его зубов.

Я делаю Кирану знак поднять парнишку на ноги и снять мешок.

Диего смотрит на меня враждебно, не мигая злобными глазами, как у гадюки.

— Откуда столько ненависти, Диего? Я-то думал, что в последнюю нашу встречу мы расстались на хорошей ноте.

Мои слова настолько его бесят, что вены на его шее вздуваются, а лицо краснеет.

— О, а ты охрененный шутник! — рычит он. — Для тебя все это чертовски весело, верно? Она тоже шутка? Попользуешься ей и бросишь без зазрения совести? Если, конечно, она не погибнет до этого момента от шальной пули, предназначенной тебе!

— Если своей попыткой убить меня ты пытаешься защитить ее честь, то только зря тратишь время.

Он издает короткий саркастический смешок.

— Да что ты вообще знаешь о чести, ты, преступный кусок дерьма?

Деклан разжимает руки и делает шаг вперед. Я останавливаю его, опустив ладонь ему на плечо, а сам подхожу ближе к Диего. Когда я оказываюсь в футе от паренька, я останавливаюсь и смотрю ему в глаза.

— Знаю больше, чем ты можешь себе представить, — тихо говорю я.

Диего явно хочет плюнуть мне в лицо, но быстрый взгляд через плечо на Деклана заставляет его передумать.

Я продолжаю так же спокойно, как говорил ранее:

— Ты влюблен в нее, я тебя понимаю...

— Понимаешь?

— Да. Если ты еще раз меня перебьешь, я прикажу Деклану отрезать тебе язык. Я обещал ей, что не убью тебя, но не говорил, что не лишу дара речи.

Стоит отдать ему должное, он не трясется и не отшатывается, хотя страх отчетливо заметен по тому, как кровь отливает от его лица и расширяются зрачки.

— Я уже говорил, что она не нуждается в твоей защите.

Через мгновение, когда он убеждается, что я закончил говорить, он соглашается:

— Да, как и в твоей.

— Верно.

Но он не знает, что с этим делать: переминается с ноги на ногу, переводя взгляд с меня на Деклана, облизывая губы и пытаясь сообразить, как ему быть.

— Послушай, Диего. Я хочу попросить тебя об одолжении.

Он моргает.

— Нет, — резко отвечает он.

— Ты даже не узнал, о чем я попрошу.

— Я не собираюсь быть твоим должником!

Хорошо хоть у этого парня милая мордашка, потому что он туп, как скала.

— Нет, это я буду у тебя в долгу.

Диего выглядит смущенным, но затем явно что-то подозревает.

Не поддаваясь желанию закатить глаза, я говорю:

— Тру вернется на работу через несколько дней и снова будет жить в своей квартире. Я хочу, чтобы ты присмотрел за ней. Не приставай к ней с расспросами и, черт возьми, перестань бить себя в грудь подобно Тарзану. Тру терпеть не может, когда с ней обращаются как с немощной. Просто за ней присматривай. Убедись, что у нее все хорошо. Уверен, что могу рассчитывать на тебя.

У него отвисает челюсть, но лицо ничего не выражает. Возможно, от моих слов он в коме.

Чтобы привести его в чувства, я чуть шлепаю его по щеке.

— Ты просишь меня присмотреть за ней во время командировки, или что?

— Никаких командировок. Я покину ее навсегда.

Пускай мой уход и убьет меня.

— Так в этом дело? — в неверии переспрашивает Диего. — Ты ее бросаешь?

Я сжимаю зубы от такого выбора слов. Когда я не отвечаю, он уточняет:

— Она знает?

— Просто помни, о чем я просил. Киран, высади его у зоопарка. Может быть, он захочет навестить кого-нибудь из своих родственников.

Я разворачиваюсь и иду обратно к лифтам, но Диего еще не закончил разговор.