Обычная история

Не давая ему мне возразить, сбрасываю вызов. Плетусь в душ и сразу ложусь в надежде как следует выспаться. Утром уделяю своей внешности целый час. Потому что сразу после работы планирую поехать к Сашке и хочу ей понравиться. Только ей. Реутов вообще ни при чем.

Макияж без макияжа, гладкие как шелк волосы… Красивого светло-коричневого оттенка юбка и блуза без рукавов. Хорошо, что я успела продумать свой наряд заранее. Выгляжу очень женственно. Реутов, пожалуй, не знает меня такой. Но так и мне уже двадцать шесть, а не девятнадцать.

Бляха муха, ну почему я опять о нем думаю?!

Мои старания выглядеть лучше не остаются незамеченными и в офисе. Утро начинается с шуточек и совместного гадания на тему, куда это я намылилась в таком виде.

— Как будто непонятно, ага, — закатывает глаза Вещий. Надо бы уточнить, откуда у него это прозвище. А то как-то хреново у парня с предсказаниями.

— Ну вот. Выходит, наш Мишенька зря старается? У тебя кто-то есть? — вставляет свои пять копеек Таша, косясь на Стрельникова, который нас не слышит, потому что сидит в наушниках.

— Не выдумывайте. К дочке я еду. Не видела… три года, — добавляю зачем-то. Ребята осекаются, смущенно переглядываясь друг с другом. Вот на хрена я это сказала? Жалость мне не нужна, а кроме «сочувствую» что тут скажешь?

К счастью, тут Мишка что-то спрашивает у Тая, и разговор неизбежно перетекает в рабочее русло.

День тянется бесконечно. То и дело смотрю на часы, раскачиваясь на все усиливающихся волнах тревоги. Не помогает даже эсэмэска от Реутова, который заверил меня, что Сашка неплохо справляется. В итоге мое состояние замечает даже Миха.

— Че такая кислая, Кэт?

— Дочка заболела.

— М-м-м. Поедешь к ней?

Смотрю на часы:

— Да, как раз думала вызывать такси.

— Такси — если только до шлагбаума. И то будешь вечность ждать.

— Ну, а какие варианты?

— Давай отвезу, делов-то, — улыбается Миха. А я в который раз ловлю себя на мысли, что ему страшно не идет это разбитное прозвище. За неделю, что мы работаем бок о бок, я поняла, что Стрельников намного глубже, чем хочет казаться.

— Разве ты не хотел еще поработать?

— Ну что, я передумать не могу? Пойдем!

— Какой ты переменчивый.

Идет, лыбится, бросая на меня косые взгляды. И мне так легко представить на своем месте другую девушку, которая запросто подхватит заданное Михой настроение… Эту его игривую легкость подхватит, да. А я не могу. Меня словно к земле плитой придавило — больше мне не взлететь.

— А сколько ей?

— Сашке? Шесть. В этом году в школу.

— Не рано?

— Не, она у меня очень умная.

— Есть в кого.

— Ну да. Интеллект так-то по материнской линии передается.

— Засада, ага, — ржет Миха.

— Почему?

— Ну, мужик же как выбирает? Глазами, да? Прикинь, как боженька над нами посмеялся? Плодимся-то мы, как правило, от красивых дур.

— Плодитесь от умных, — закатываю глаза. — Кто вам не дает?

— Чувство прекрасного, — заливается пуще прежнего.

— Вечно вы не тем местом думаете.

— Нет бы попытаться найти красивую и умную, да? — бросает на меня хитрый взгляд. А мне неловко становится. Ладно бы он просто хотел поразвлечься — это одно. Но если Стрельников с перспективой на будущее думает, я — отстойный вариант.

— Ну, поищи, да.

— Так я, может, нашел.

— Если речь обо мне — ты это зря.

— Почему?

— Потому что мне не нужны отношения, Миш. Может быть, когда-то потом, но точно не сейчас.

— Из-за мужа? Он тебя бросил, да? Не дождался?

Ах да. Он же не знает деталей. Из нашей команды только Валеев в курсе, ну и, вероятно, где-то там, совсем уж на верхах.

— А ты бы ждал десять лет? — не знаю, зачем встаю на защиту Реутова. Миха с ответом не торопится. И мне это импонирует. Выпалил бы он, не думая «да, конечно», просто упал бы в моих глазах.

— Не знаю, — наконец, честно говорит он.

— Я тебе больше скажу — никто не знает. Мы вообще не знаем, как себя поведем в той или иной критической ситуации. Иногда сознание такие финты выдает, что ой!

— На собственном опыте знаешь?

Усмехаюсь. Прикрываю глаза… А на обратной стороне век — трасса, та, давняя… Наша припаркованная кое-как машина, тормозной путь, отпечатанный двумя жирными мазками. Валяющийся в стороне грибник. И Реутов, бесконечно повторяющий: «Это конец, это конец всему, Катя-я-я-я. Мне конец»…

— И на собственном тоже, да.

Пятница. Вечер. В обратном направлении километровые пробки, а мы доезжаем практически по пустой трассе в рекордно сжатые сроки. Новый дом Реутова — элитная новостройка с закрытой территорией, на которой есть даже парк и выход к реке. Вход (ну надо же!) по отпечатку пальца. «Интересно, подвязывается ли сюда база МВД?» — мелькает идиотская мысль. Ознакомившись с информационной табличкой у домофона, набираю номер квартиры по описанной схеме. Руки влажные — вытираю ладони о юбку, не подумав, что на шелке останутся безобразные разводы.

— Кэт? — раздается из коммуникатора.

— Да, я!

— Проходи. Восемнадцатый этаж. Лифты слева. Консьержу скажешь, что в триста восьмую.

Это ж надо, как высоко забрался! Отделанный мрамором холл, стойка консьержа, больше напоминающая ресепшен в дорогом отеле. Лифт. Это вам не зоновские казематы, да…