Обычная История. Старость

И хотя батюшка жаловал ее при жизни, даже помогал, но нарушить неписанное правило не мог. Тем более, что кладбище поселковое находилось при единственной в поселке церкви.

Лежит Анна Михайловна, успокоилась.

Лежит невдалеке, на этом же кладбище, дочь ее Лариса – отмаялась. И где-то на этой огромной земле, лежит, а может еще и не лежит, сын ее Павел.

Жив ли, умер ли, никто не знает.

Вот и все, кто был в ее жизни. Больше никого нет. Был, правда, еще муж, Василий, но было это так давно, и была она с ним так мало – четыре всего-то года, что уже и не вспоминала. Когда только начиналась, казалось, что краше ей не будет. И казалось, что будет эта жизнь солнечной, радостной, как та весна, когда они с Василием поженились. Любовь была – боже мой! И весна – боже мой! И все впереди было прекрасно.

До тех пор, пока не привезли Василия с лесопилки, изуродованного, мертвого. Придавило рассыпавшейся

горой бревен.

А были уже и дети – Лариса, Павел. И повела ее с этого дня судьба другой дорогой – грязной и мрачной.

Солнце иногда всходило и над этой дорогой, но было как бы ни на их празднике. Так светило, но и не грело.

Работать ей в поселке было негде – лесопилка была единственным предприятием, и конечно, все рабочие места там были заняты мужчинами.

Все остальное – для специалистов – врачи, учителя, чиновники.

А детей двое. А до пенсии – ух как далеко! А пособие по потери кормильца – мизерное.

А детям расти надо. Жила огородом, мелкой подработкой – пол. например, в конторе мыла. Да, для крупной и времени-то не было. Детей накормить, обстирать, все по хозяйству сделать!

В общем, – крутилась. Да все крутятся! Но была одна радость – любила читать. Ждала вечера. Чтобы, когда все угомоняться, лечь у себя за занавеской, включить лампу настольную, и – уйти в чужую, незнакомую и такую прекрасную жизнь!

Перечитала всю поселковую библиотеку. И копила каждый месяц маленькие деньги, полученные от мелкой подработки, отдавала их библиотекарше, чтобы та привезла ей из города книжки – подешевле, да побольше!

Стыдно было – ребятам бы на обувку! Но ничего не могла с собой поделать.

Жизнь была не интересной, однообразной, но оправданной – детей нужно было вырастить! И выпустить из дома – пусть у них жизнь будет другой – яркой, солнечной! В институт поступят….

А она….Анна Михайловна даже не задумывалась, что тогда будет делать она, и, как и зачем жить. Дожить еще до этого времени надо!

В восьмом классе у Ларисы вдруг каждый день стала болеть голова, потом начали отказывать ноги.

– Не мой уровень, – развел руками врач районной больницы, – нужно везти в область.

– Как везти? На кого оставить Павла, который уже заканчивал десятый класс? Где жить там, в областном центре, пока Лариса будет проходить обследование?!

– Сынок, ты уже взрослый, проживешь как-нибудь месяц, соседка тетя Валя, тебе поможет, – Анна Михайловна оставила сына одного.

Душа болела, но за Ларису болела еще больше – как она в незнакомом городе, в чужой больнице будет одна?

Да и врач, который их принял в приемном отделении, сказал:

– Вы бы никуда не отлучались, возможно, нужно будет вам принимать какое-то решение.

– А можно, я здесь у вас буду пол мыть, что-нибудь делать, чтобы здесь и жить? – только и спросила Анна Михайловна.

– Что, нет никого и денег нет? –

Анна Михайловна стыдливо кивнула.

– Хорошо, только без зарплаты. Нянечкой ночной.

Провела она в больнице не месяц, а три.

За это время Ларису парализовало.

Ехать до дома дали санитарную машину. За работу нянечкой.

Павел встретил мать и сестру навеселе.

Дома было грязно, накурено и не прибрано. Но Анна как-то почти и не заметила всего этого. И она, и Лариса были убиты горем. Теперь в этом доме, без всяких перемен – так сказали врачи – предстояло провести всю жизнь. Лежа. Обе целыми днями плакали. Анна первое время даже спала с почти уже взрослой дочкой, боялась оставить ее ночью одну.

Так жизнь ее с этого дня изменилась, и целью ее стало – жить ради дочери. Одна дочь жить уже не сможет никогда. А Павел где-то растворился. В школу он больше не ходил, по нескольку дней не появлялся дома, когда приходил опухший от пьянства, бросался на кровать и мгновенно засыпал. В один из таких дней Анна, дождавшись его пробуждения, начала было:

– Сынок, что ты губишь свою жизнь, посмотри на себя…

Павел посмотрел на нее мутными глазами, встал и так врезал матери, что Анна поняла – сына у нее теперь нет.

Так и получилось. Через год Павел пропал совсем. Друзья говорили, что куда-то завербовался и уехал. Но больше вестей от него не было.

Скорее всего, что уже и на свете его не было. Но сына Анна Михайловна больше не видела. Ждала, правда до самой смерти. Но потом и сама поверила – нет его в живых.

… Дом на окраине улицы стоял, как мертвый. За ворота, почти никогда и никто не выходил. Да и куда? Разве что в магазин за хлебом и чем-то необходимым выходила Анна Михайловна. А так всю жизнь за забором, да за стеной самого дома.

Особенно трудно было по ночам. Обе трудно засыпали и обе молча и долго смотрели в потолок, думая каждая о своем.