Обычное дело

Сергей Борисович родился и вырос в этом городе. В прошлой жизни он был владельцем автомастерской на трассе и, несмотря на обилие конкурентов, доходов на хлеб с маслом хватало. Предприятие было семейным – работали они втроем с сыном и братом жены. Супруга его была женщиной солидной, твердой рукой вела и бухгалтерию предприятия, и семейную лодку, направляя ее к процветанию. Любитель пива, футбола, бани и дружеских застолий, с женой благоразумно во всем соглашался. А супруга, в качестве ответной услуги, не лишала его всех этих радостей жизни. В семье царило взаимопонимание. Сын, названный в честь деда Борисом, оказался точной копией отца не только внешне. В школе звезд с неба не хватал, учиться дальше не хотел, а вот в автомобилях копаться обожал, с детства пропадая у отца в мастерской.

Конец света отец с сыном провели на работе. Супруге с утра нездоровилось, ночью кашель ее совсем замучил, поэтому мужики собирались на работу, стараясь не шуметь. Поток клиентов в автосервисе неиссякаем, покуда существуют автомобили. Но сегодня поток чайников за рулем превратился сначала в тонкий ручеек, а потом и вовсе иссяк. Подивившись такому невиданному явлению, как почти пустая трасса, Борисовичи, как сокращенно именовали похожих будто две горошины мужчин знакомые, закрыли автосервис и отправились домой.

В дом они вбежали уже совершенно ошарашенные увиденными мертвыми телами, авариями и пожарами. И первым делом бросились на второй этаж в спальню к жене и маме. Она была мертва. Мужики совсем растерялись. Как же они без нее? Попытки дозвониться в скорую ни к чему не привели, впрочем, как и в похоронное агентство. Без чуткого руководства жены и мамы Борисовичи чувствовали себя, как рыба, вытащенная на берег. Обойдя дома соседей и знакомых следующим утром, они приняли единственно верное решение – похоронить ее самим. Так уж получилось, что первым местом, где им пришлось помародерствовать, стало похоронное агентство. Гроб выбрали самый дорогой. Похоронили на городском кладбище, там же и помянули.

Возвращаясь вечером домой по безлюдному, притихшему городу Борисовичи услышали истеричный плач ребенка. Совсем маленькая девчушка была пристегнута к детскому креслу на заднем сидении солидного черного внедорожника, водительская дверь которого была вмята внутрь ударом другой машины. Малышка совсем охрипла от крика, переполненный килограммовый памперс прохудился, но во всем остальном она была цела. В отличии от своей мамы, которую подушка безопасности впечатала в спинку сиденья. Длинные белокурые локоны, изящная стройная ножка в туфельке на высоком каблуке – она была похожа на поломанную фарфоровую куклу. На полу нашлась дамская сумочка с документами. Судя по паспорту, блондинка была Беляковой Викторией Кирилловной, а девчушка – Беляковой Ульяной Владимировной восьми месяцев от роду.

Освободив ребенка от переполненного памперса, Борисовичи завернули ее в рубашку Сергея и рванули в аптеку за детским питанием. Действовали слаженно, как единый механизм, пока один вскрывал упаковку с бутылочкой, другой читал инструкцию на банке молочной смеси. Греть воду было негде и некогда, поэтому развели той, что была. Девочка вцепилась в бутылку двумя руками и жадно зачмокала. Борисовичи перевели дух и, поняв друг друга без слов, стали собирать в аптеке детское приданое: памперсы, молочную смесь, коробки с кашами и баночки с детскими пюре. Высосав содержимое бутылочки, малышка блаженно уснула на руках у Сергея Борисовича. С тех пор так и повелось – засыпала только у кого-то на руках или в обнимку.

Цыганенок Коля нашел их сам. Мальчишка пребывал в состоянии ужаса четыре дня, начиная с того момента, когда его многочисленные шумные родственники начали умирать один за другим и до того дня, когда, бесцельно бродя по вымершему городу, он не увидел Бориса Сергеевича, перегружающего в багажник автомобиля содержимое полной тележки из супермаркета.

«Дяденька, дяденька, возьмите меня с собой. Ну, пожалуйста, дяденька!» – истошно кричал он, вцепившись, как клещ, в ногу Бориса.

«Да ты что, малец, конечно возьму. Не реви. Ну, успокойся. Ты один? Еще кого-нибудь видел?» – обняв пацаненка и неловко поглаживая того по голове, успокаивал его парень.