Обычное дело

Ночью всем было не до сна. Светка рожала. Схватки начались вечером сразу после ужина. Первые пару часов, пока они были несильными Светлана бойко командовала всеми, распорядившись нагреть воды, собрать свечи и фонарики, убрать постельное белье с кровати и застелить ее двумя слоями клеенки и старой простыней поверх. Ирина сбегала домой за заветной тетрадкой и отправила Соню, Егора и Криса ночевать к ним. Мужчины с напряженными лицами сидели внизу с тревогой глядя друг на друга. Ирина разложила медикаменты и шприцы. Проблема была в том, что уколы умела делать только сама Света. Еще через час она сама себе ввела внутривенно окситоцин, решив, что сила схваток нарастает недостаточно эффективно. Результат не заставил себя ждать, схватки усилились, воды отошли, Светка начала орать с интервалом в три минуты. Все это было до ужаса знакомо Ирине. И наблюдать со стороны было еще страшнее, чем мучиться самой. На эпидуральную анестезию рассчитывать не приходилось. В течении следующих нескольких часов Светлана уже ничего не смогла себе уколоть. Анна Михайловна сидела рядом с ней на постели, пытаясь говорить что-то успокаивающее, Ольга и Ирина стояли, опираясь на подоконник и мечтая оказаться где угодно, только не здесь. Когда наконец из Светки что-то показалось функции акушера-гинеколога неожиданно взяла на себя Ольга. Закричав Светлане страшным голосом: «Стой, не тужься,» – она аккуратно освободила показавшуюся головку и скомандовала: «Давай.» Ирина была безумно благодарна Ольге за проявленную инициативу, та в ответ улыбнулась: «Да все, как у лошадей.» Реакцией на эту фразу был всеобщий истерический смех. Нечто родившееся оказалось девочкой и, судя по первому концерту, такой же горластой, как ее мать. Обессиленная, измученная Светка сама перерезала пуповину. Деловито осмотрев младенца (уж в них то она разбиралась) подытожила: «Вроде все нормально.» Еще пара часов суеты, две инъекции для профилактики кровотечения и нормализации давления и Светлана уснула. Для новорожденной малышки принесли заранее собранную и спрятанную из суеверия кроватку. Арсений Петрович вызвался добровольцем посидеть с ними.

Суеверия, кстати, успешно пережили конец света. Коляска, кроватка и прочие вещички для ожидаемого малыша были приготовлены заранее, но ждали своего часа в доме у Ирины, не показываясь на глаза будущей мамаше. Члены маленькой общины по-прежнему продолжали плевать через левое плечо, активно стучать по дереву на всякий случай и гонять без вины виноватых черных котов.

Через два дня раздумий Светлана назвала девочку Александрой. Возможно в честь мужа? Чувствовали себя обе хорошо, молоко у свежеиспеченной мамы было. Арсений Петрович с первого дня очень трогательно заботился о них. Возможно, в бездетном профессоре заговорил наконец родительский инстинкт, поэтому эта чужая по крови девочка стала для него объектом безмерной любви, всепоглощающей заботы и неусыпного внимания. Ребенок получился «ручным», в течении дня понянчиться с ней успевали почти все. Александра была образцово-показательным младенцем: жадно ела, исправно пачкала памперсы и требовательно орала по поводу и без.

Близилась весна. Анна Михайловна начала готовиться к следующему огородному сезону, заставив все подоконники ящиками с рассадой сладкого перца и помидоров. На вечерних посиделках при свечах обсуждали, в основном, две темы: возможную поездку в Коломну и предстоящие весенне-полевые работы. В их распоряжении были несколько соседских теплиц и все окружающие огороды, и Анна Михайловна планировала развить бурную деятельность. А Ирине предстояло за этот сезон освоить все возможные тонкости огородничества, чтобы не чувствовать себя такой беспомощной. Перспектива совсем не радовала. Копаться в земле она никогда не любила, искренне не понимая, как можно получать от этого удовольствие. Цветущие розовые кусты и колосящаяся плотными рядами морковка – это не для нее. Но это был вопрос выживания в будущем, поэтому в который уже раз придется наступить на горло собственной песне. У мужчин планы были помасштабнее: обработать и засеять зерном несколько ближайших полей, и заготовить сена. Необходимую технику и семена надеялись найти в бывшем колхозе поблизости.

До Коломны было около 80 километров. В старом мире – час езды по шоссе. Но сейчас проехать это расстояние по дороге, перегороженной битыми и брошенными машинами, аккуратно расчищая ее трактором – та еще задача. Поэтому ехать решено было на мотоцикле. Дело оставалось за малым – найти подходящий. Новенький агрегат можно было с легкостью раздобыть в автосалоне. Таким образом, все с нетерпением ждали, когда растает снег, чтобы начать осуществлять свои наполеоновские планы.