Обычное, доброе, последнее утро

Было около пяти утра. Трое пассажиров вместе со своими «душеприказчиками» ехали на встречу приключениям по спокойной, еще сонной дороге. Машины практически не появлялись на их пути, лишь фуры проносились мимо с отчаянным хрустом асфальта под массивными колесами, да одинокие пьяные уроды, возвращающиеся из вечеринок куда-то еще. Было тихо и так спокойно, ведь они были все вместе, ведь за каждым из них сидела Смерть, значит никто никогда больше не будет туго вязать свои черные ленты, складируя коробочки таких хрупких и честных воспоминаний…

Наконец-то, спустя тысячи-тысячи лун, наступило доброе утро.

Последнее утро

Нила стояла перед ярко окрашенной дверью. Женщина удивилась, как бездарно были использованы цвета: синий, красный, салатовый, фиолетовы, желтый – ядовитые краски хаотичными кубиками да ромбиками въедались пятнами в добротную дверь. И что больше всего ее раздражало – подложка двери была полосатой. Нила терпеть не могла что-то полосатое и в горошек. Невольно женщина вспомнила Фраю, которая являлась некоторым антиподом для нее самой, не вызывая ярости и дисбаланса в душе Нилы. Да, Фрая так искренне любила смешные вещи в крапинку, что это забавляло их обеих. И Нила ласково, мечтательно улыбнулась. Воспоминания о другой женщине, да и вообще о человеке, вывели Нилу из ступора и агрессии к некрасивой двери. Высокая худощавая женщина повертела головой неспешно, можно сказать даже, вяло, с неохотой изучила пространство. Эти исследования привели женщину к предположению, что она находится в странном коридоре. Весьма узком, прямом и неприятном. Вдоль стен с обеих сторон располагались двери. Их бесчисленное количество таких ярких однотонных, разноцветных, да еще и закрытых снова вызвали в женщине брезгливость и гнев. Нила скривилась и ей показалось, что ей сдавила виски очень тупая, назойливая и цепкая боль. Она прижала руки к вискам и по обыкновению простучала нервными пальцами, будто шаман, изгоняющий духов злобы.

– Так не пойдет, – вслух сказала Нила, – даже идти некуда. Какое глупое выражение, – Нила снова скривилась и, опустив голову, заметила бледную, худую, серого цвета собаку. – Ой! Ты, наверное, выглядишь еще хуже, чем я, – Нила присела, с жалостью рассматривая животное. И правда, высокая, исхудавшая собака выглядела болезненной, изнеможенной. Острые ребра выпирали по обе стороны впалого живота. Женщина погладила животное и прикинув, решила, что это умирающий грейхаунд. – Будет смешно, если ты со мной заговоришь. Но ты почему-то здесь, – собака внимательно посмотрела на человека и, издав сдавленное скуление, направилась к разноцветной двери, остановилась и снова уставилась на женщину.

– Чего ты хочешь? – склонив голову набок, спросила Нила, аккуратно приближаясь к собаке, – ты хочешь, чтобы я вошла туда? – в качестве ответа животное поскребло худой длинной лапой по все той же ненавистной из-за цветового решения двери. – Хорошо, что у тебя черно-белый мир. Поверь. Эта дверь - такая безвкусица. Я бы не советовала тебе туда заходить, – Нила подошла к собаке. – Ну, посмотри, сколько здесь других дверей! – она обвела узкий коридор рукой. – Давай заглянем в другие двери! – собака слегка оттянулась назад, выражая недовольство, и слабо фыркнула. – Не сердись. Давай попробуем. Пожалуйста, – уговаривала Нила четвероногого спутника и направилась к красной двери. Животное ловко оббежало человека и преградило путь. – Фу! – рефлекторно скомандовала женщина, совершенно не опасаясь чужого незнакомого животного, – отойди! Я сказала – я зайду, – и Нила открыла дверь.

***

Фрая держала Нилу за руку. Тело худощавой женщины пребывало в полной неподвижности. Изо рта зловеще так несправедливо торчала трахеостомическая трубка цвета ярко синего неба. Фрая подумала, что такое несоответствие вряд ли понравилось Ниле. Порой она утверждала, что жизнеутверждающие цвета в палатах интенсивной терапии – простое невежество, ибо на подсознании вкладывают в души людей пустые надежды. Фрая улыбнулась и еще крепче сжала вялую, покрытую ссадинами и еще свежими шрамами руку подруги.

– Доктор Полак! – мужской голос прозвенел где-то сзади, Фрая обернулась.

– Не здесь, – твердо отрезала женщина и вышла в коридор к более чем пышных размеров мужчине.

– Доктор Полак, – повторил мужчина, не вытаскивая рук из карманов зеленого халата, будто эта поза придавала ему авторитетной значимости. Как и Нила, Фрая не разделяла подобную манеру общения. – Вы, как нейрохирург со стажем… – мужчина зачем-то прокашлялся, словно не доверяя тому, о чем говорил, – … вы эксперт. И вы должны понимать.