Обычный день

В лагере считали, что во всем виноваты опустившиеся горожане, выродившиеся в результате поколений межродственных связей в половине семей до идиотизма. Полагали, что какие-нибудь оборванцы заманили девочку на гору, надругались над ней и убили, а тело закопали или, как поговаривали некоторые в лагере, засыпали тело известью, – уж на фермах и в сараях у местной голытьбы чего только не припасено, хватит, чтобы избавиться от дюжины тел, а значит, уже к началу поисков от тела вряд ли что осталось, и искать больше нечего. В лагере верили, что именно такого злодейства следует ожидать от жителей маленького, затерянного посреди неизвестности городка, уверяли, что таких тупиц, как местные жители, редко где встретишь, и в поддержку своих слов указывали на необычное отсутствие успеха развлекательного представления, которое устраивали в лагере в начале каждого лета для родителей и горожан.

На одиннадцатый день поисков шеф Хукк, отчетливо понимавший, что может лишиться работы, созвал совет, пригласив дядю девочки, Старую Джейн и Уилл Скарлетт, которая вышла из лазарета на девятый день поисков и объявила о своих широко известных в узких кругах способностях к ясновидению и некромантии, с радостью и добровольно предложив свои услуги по обнаружению пропавшей любым возможным экстрасенсорным способом.

– Я полагаю, – начал шеф полиции, и в голосе его явственно прозвенело отчаяние, – что нам пора сдаться. Бойскауты ушли неделю назад, а сегодня поиски свернули и девичьи отряды.

Дядя пропавшей девочки кивнул. Благодаря стряпне миссис Хукк он набрал вес и распустил ремень, сравнявшись в этом с шефом полиции.

– Никакого прогресса не наблюдается, – сказал он.

– Я велела вам заглянуть под четвертый крытый мост от увядшего дуба, – напомнила Уилл Скарлетт. – Я вам говорила…

– Мисс Скарлетт, мы не смогли отыскать в округе ни одного увядшего дуба, – оборвал ее шеф Хукк, – а искали мы долго и тщательно. В этой местности вообще дубы не растут, – пояснил он, обращаясь к дяде девочки.

– Но я велела продолжать поиски, – настаивала провидица, – искать на левой стороне дороги к Эксетеру.

– Мы там смотрели, – ответил шеф Хукк. – Ничего не нашли.

– Знаете, – произнес дядя девочки и замолчал, как будто и так все было ясно. Он устало провел рукой по лбу и долго смотрел сначала на шефа полиции, а потом на Старую Джейн, которая тихо сидела за столом с бумагами в руках. – Знаете, – повторил он и опять замолчал. Наконец, обращаясь уже к Старой Джейн, он заговорил очень быстро: – Сегодня я получил письмо от сестры, она весьма расстроена, и это естественно. – Оглядев собравшихся, он снова произнес: – Естественно.

Все с благодарностью кивнули.

– Но вот еще что… она пишет, что, конечно, любит Марту и все такое, и, конечно, никто не скажет дурного о пропавшей девочке, наверное, с ней сделали что-то ужасное… – Дядя снова посмотрел каждому в глаза, и все снова кивнули. – Но она пишет, что, несмотря на все это… ну… она вполне уверена, что она передумала насчет лагеря «Филлипс». Я что хочу сказать, – произнес он и опять внимательно посмотрел на всех. – У сестры три девочки и мальчик… моя сестра, и, конечно, мы оба… нам ужасно жаль, и, конечно, мы не отменим награду и все такое, но я хочу сказать… – Он опять потер лоб. – Я имею в виду вот это самое. Старшая дочь, Хелен, замужем и уехала в Сан-Франциско, вот. Да. Я покажу вам письмо сестры. Вторая – Джейн, ну, она тоже замужем и живет где-то в Техасе, у нее сынишка лет двух. Есть третья девочка, Мейбл, она дома, с матерью, помогает по хозяйству и все такое. Ну… понимаете, о чем я? – На сей раз никто не кивнул, и дядя девочки сбивчиво продолжил: – Мальчик, сын, он в Денвере, и его зовут…

– Не важно, – перебил его шеф Хукк. Он встал и потянулся в карман за сигарой. – Скоро ужин, – произнес он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Старая Джейн кивнула и зашелестела бумагами, которые держала в руках.

– У меня здесь все записано, – сказала она. – Девочка по имени Марта Александер подала заявление на пребывание в учебном лагере «Филлипс» для девочек-подростков с двенадцати до шестнадцати лет, ее заявление было занесено в досье с пометкой «возможно, сомнительная личность». Никаких записей о том, что девочка приехала в лагерь, не имеется. Несмотря на то, что ее имя было внесено в списки различных учебных групп, нет ни одной отметки о том, что она лично принимала участие в какой-либо деятельности. Насколько нам известно, она не использовала ни один из жетонов для входа в столовую, не пользовалась прачечной и не ездила на лагерных автобусах, не говоря уже об участии в танцах. Она не пользовалась ни полем для гольфа, ни теннисными кортами, ни лошадьми для верховой езды. Насколько нам известно, она никогда не посещала местные церкви, а наши записи, сэр, достаточно полные.

– Лазаретом она тоже не воспользовалась, – добавила Уилл Скарлетт, – или… психиатрической помощью.

– Вот видите? – заметил дядя девочки шефу Хукку.

– Она также не была ни вакцинирована, ни проходила проверку на витаминную недостаточность.