Обычный рейс (Полярные новеллы)

— Я хирург, товарищ адмирал. Я не знаю, что такое дрожь в руках, хоть мне и пятьдесят четыре года.

— Все же, товарищ профессор, ваша дочь сейчас выслушает вас и доложит мне.

— Разрешите готовить машину, товарищ контр-адмирал? — спросил летчик.

— Готовьте, майор Загоров. Кстати, товарищи, — добавил адмирал, обращаясь ко всем присутствующим. — Перед вылетом летчики не пьют. Было бы не по-товарищески, если бы мы все притронулись к этому столу до возвращения экипажа самолета.

— Точно! — хором подтвердили гости.

Часы показывали четверть первого. Никто не заметил, что Новый год уже наступил.

Гости разошлись. Елена Александровна одна ходила по пустому дому. Иногда она останавливалась перед нетронутым столом, перекладывая салфетки, накрывала перевернутыми тарелками нарезанную колбасу и ветчину, вздыхала и остановившимся взглядом смотрела в замерзшее окно. Где-то там, в темноте полярной ночи, летел самолет, на борту которого были самые дорогие ей люди.

Контр-адмирал дремал в мягком кресле у телефона. Едва раздался звонок, его рука резко сорвала трубку с рычага.

— Я Фролов. Слушаю. Что? Профессор благополучно спрыгнул? Полярники нашли его в ста метрах от дома? Ну, спасибо, дорогой! Спасибо за службу! Объявляю багодарность за образцовую связь. Леночка! Слышите? Дайте я вас обниму! Вася возвращается. Скоро будет дома. Сейчас дам всем приказ собираться… Стол ждет!

Капитан медицинской службы, припав к груди контр-адмирала, плакал.

Новый год встречали в ночь с первого на второе января.

На столе, кроме бутылок, стреляющих и не стреляющих пробками, кроме закусок, этого холодного оружия встречи, как шутил контр-адмирал, дымились миски с сибирскими пельменями, с которыми предстояла горячая схватка.

Когда со своего места поднялся майор Загоров, встали и все гости.

— Верно, только у хирурга бывает такое самообладание, — говорил командир эскадрильи. — Нам, летчикам, есть чему у него поучиться!

Вошла Загорова. Она сменила форму на праздничное платье и казалась совсем молоденькой.

— Операция удалась, товарищи! Блестяще удалась! — звонко возвестила она.

— Позвольте мне поднять тост, — сказал контр-адмирал. — Тост за замечательных наших людей, из которых каждый способен на подвиг во имя человека и Родины. Пусть эти мирные подвиги страшат тех, кто хочет нарушить мир!

За замерзшим окном бушевал в Баренцовом море январский шторм.

ПЛАСТИНКА ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Баренцово море.

Качка началась страшная. Чемоданы вырвались из-под койки и вот уже час носились вместе со стулом по каюте. Встать не было сил. Тело взлетало высоко вверх, потом проваливалось в бездну. К горлу подступал комок, зубы сжимались.

И все же предстояло идти в кают-компанию! Капитан Борис Ефимович требовал, чтобы пассажиры непременно являлись к обеду.

Палуба накренивалась, убегала из-под ног. Вокруг корабля висел непроглядный туман. Капитан нарочно отошел подальше от Новой Земли, хотя именно на нее держал курс. Он оставался самим собой, Борис Ефимович, неторопливый, выжидающий и все же успевавший сделать за рейс больше всех других капитанов.

Когда я добрался наконец до кают-компании, капитан сидел на председательском месте, невысокий, сухой, подтянутый и, как всегда, приветливый. Он встретил меня веселым, чуть насмешливым взглядом. Я мог утешиться, посмотрев на бодрых моряков, сидевших по одну сторону стола, и таких же жалких, как я, страдавших от качки, пассажиров по другую его сторону.

— Неужели против морской болезни нет средств? — спросил я доктора, с ужасом поглядывая, как моряки принялись за ненавистную мне сейчас еду.

Врач пожал плечами, а капитан ответил за него:

— Есть средство. Мы, моряки, стараемся работать побольше.

— Поставьте нас кочегарами, — взмолился я.

— Смотрите, припомню! — пригрозил капитан и вдруг спросил: — А в шахматы кто играет?

Оказалось, что играть умеют все, кроме старшего механика Карташова.

— Турнир, что ли, организуйте, — предложил капитан.

— Какая тут игра! — махнул рукой второй помощник, глядя на наши зеленые лица.

— Не скажите, не скажите, — серьезно возразил капитан. — Шахматы для нас, полярников, большое дело! Они приходят на помощь в очень тяжелых случаях. Вспомните челюскинцев. Раздавленный корабль на дно пошел. Остались люди на голом льду за тысячи миль от жилья. Самолеты в Арктику тогда еще почти не летали. А челюскинцы на льду шахматный турнир устроили. Играть в шахматы можно было только при крепкой вере в помощь, которую пришлет им Советская страна. И пришла помощь, пришла… шахматный турнир едва закончили.

— Так вот о шахматах, — капитан загадочно улыбнулся. — Арктическая это теперь игра. Матчи между островами постоянно разыгрываются. А известна была эта игра в древние времена в далекой жаркой стране, в Индии. И пришлось мне однажды в этом самому убедиться.

— Когда это вы убедились? — спросил старший помощник. — Не во время ли того рейса, когда торговый пароход на Дальний Восток перегоняли?