Обыкновенная иstоryя

— Ты ей как-никак племянница, родная кровь. И она нам с Марьей должна. Но деньги ей все равно не показывай.

— Да заткнись ты уже, — не выдерживала тетка. — Двадцать первый век на дворе, миллениум недавно отпраздновали, а ты: деньги в лифчике носи. Кино «Приходите завтра» когда сняли? Оно еще черно-белое, а ты все никак к цветному не перейдешь.

— Ничего с тех пор не изменилось.

— А мобильники? — ехидно спросила тетка. — Интернет?

— Я не знаю, что такое этот твой Интернет, — поежилась Анна Павловна.

— Вот поэтому тебя с работы и выпрут.

— Мне еще аж десять лет до пенсии!

— Это ты так думаешь. Эх, Анька, какая же ты овца.

— Ты как меня при дочери называешь?!

— Овца и есть. А ну пойдем, Сашка, пошепчемся.

И наедине с племянницей тетка говорила совсем другое:

— Образование у тебя по нынешним временам говно, характер дрянь. На тебя кто сядет, тот и поедет. Ты, Сашка, как ковровая дорожка: всем под ноги стелешься. Всем улыбаешься, слово поперек боишься сказать. А все мать твоя с ее воспитанием. Учись говорить «нет». Для тебя это самое сложное. В Москве тебе не выжить, через годик-другой вернешься. Но если год продержишься — и то хорошо. Вернешься совсем другим человеком. Держись за Лидку, она тебя научит жизни.

— Она же плохая! Вас с мамой обобрала.

— Она умеет жить, в отличие от нас, — резко сказала тетка Марья. — Обобрала, потому что мы с сестрой позволили ей это сделать. И я тоже овца. Умная, начитанная, образованная, но все равно овца. Это еще хуже, чем овца глупая. Та не понимает, когда ее режут. А я все вижу, все понимаю, только сделать ничего не могу. Все равно иду под нож. На-ка тебе вот денег, — и тетка полезла в «шкапчик». Сашенька с удивлением увидела аккуратную стопочку долларов.

— Тетя! Откуда?!

— Тебе копила.

— Но доллары… Мама говорит, мы в России живем и деньги у нас должны быть русские.

— О Господи! Сашка, беги отсюда!

— Саша! Я тебе вишневое варенье на дно чемодана положила! И банку газетами обернула! А еще возьми огурцы соленые и маслята.

— Допрешь чемодан-то? — ехидно спросила тетка. — У Лидки будет тебе сюрприз. Она наши гостинцы «обожает».

— Тетя, а откуда у тебя ее телефон? Мама говорит, ты ей лет десять не звонила.

— Семь. Ты Библию читала?

— Да, но я не все там поняла.

— Это потому что молодая еще. «Мне отмщение и аз воздам». О чем это?

— Ну, о мести, должно быть. Ты злишься на сестру и мечтаешь ей отомстить, — догадалась Сашенька.

— Еще чего! Не мстите за себя, дайте место гневу Божьему. Только он вправе судить и карать. Если Лидка передо мной и впрямь виновата, то все у тебя сложится. И воздастся ей сполна. А если нет, значит, все было по справедливости.

— А что было-то? Почему вы с мамой никогда мне об этом не рассказываете?

— Стыдно. А за нее больше, чем за себя. Да и за себя стыдно. Пусть тебе это Лидка расскажет, а я, если что, подправлю. Бери доллары-то, — и тетка сердито сунула Сашеньке сверток с деньгами.

…Провожали ее всем миром. Шутка ли! В Москву человек уезжает! В погоню за счастьем. Последней прилетела на вокзал Ленка Поспелова, единственная Сашенькина подружка. Закадычная. Ленка училась в том же областном центре, только в другом институте, поэтому еще его не окончила. В Библиотечном-то учились четыре года, а в Ленкином пять.

— Фу! Успела! — и она кинулась Сашеньке на шею. Обе разрыдались.

— И ты ради меня приехала посреди зимней сессии? В такую даль? — умилилась Сашенька. — Бросила все и приехала?

— А, пересдам, — махнула рукой Ленка. — Диплом у меня считай в кармане. Как я жить-то буду без тебя, а, подружка?

— А я без тебя?

Славка скромно стоял в сторонке и ждал, когда подружки наплачутся. Кто-то считал его Сашенькиным парнем, потому что Славка частенько торчал у нее под окнами. Они даже пару раз поцеловались, а еще Славка как-то скатал из алюминиевой фольги кольцо и надел Сашеньке на палец. Больше для прикола, жениться в его двадцать один было глупостью, как сказала Славику мама. Он только-только пришел из армии, и Сашенька его терпеливо ждала. В этом, собственно, и заключалась ее миссия как Славиковой девушки. Ждать парня из армии и писать ему письма, чтобы все было, как у людей. А еще звонить и съездить на присягу.

— Я к тебе в Москву приеду, — угрюмо сказал Славка, мазнув ее губами.

Целоваться при всех было стыдно. Это ведь провинция, да еще вокзал. Весь город сегодня здесь, потому что поезд на Москву не каждый день. Многие работают вахтовым методом. А еще возят с московского оптового рынка товар, который продают потом на рынке местном. Бизнес доходный, поэтому московский поезд всегда битком.

Место у Сашеньки было боковое, но она ничуть не расстроилась. Зато нижнее, можно в окошко смотреть и никого не просить подвинуться, не ждать, пока поужинают. Напротив нее, в купе, расположилась шумная семья с двумя детьми. Женщина тут же предложила:

— Присаживайся к нам.

Поезд еще не тронулся, а семейство уже закусывало.

— На каникулы в Москву едем, — охотно пояснила женщина.