Обыкновенная иstоryя

— Ну, а куда ты меня-то денешь? — усмехнулась тетка. — Из своей трудовой биографии? Я ведь миллионерша. Таких избиратель уж точно не любит.

— У нас с тобой, к счастью, разные фамилии. Избирателям вовсе не обязательно знать, что мы в родстве.

— Я вижу, ты все продумала.

— Да, конечно. Женившись на мне, Сенаторов быстро пойдет в гору. Глядишь, и губернаторшей стану.

— Да-а… — покачала головой Лидия Павловна. — Ракета летит в цель.

— А у ракеты ядерная боеголовка, — рассмеялась Александра и вдруг оживилась. — Представляешь, что было бы, если бы я вышла замуж за Никиту! Ты была абсолютно права: это огромное счастье, что он меня бросил. Мы с ним сегодня встретились, совершенно случайно. Боже! Он менеджер в автомобильном салоне! Отец троих детей! Квартиру взял в ипотеку!

— Он счастлив? — тихо спросила тетка.

— Говорит, что да. Кто ж ему поверит? Тоже мне, счастье, — презрительно сказала она.

— И что ты собираешься делать?

— Он по-прежнему фантастически красив. Даже еще лучше, чем раньше. Я собираюсь взять его в любовники.

— А как же его дети?

— Мне-то что? Это проблема его жены.

— Да-а… — вновь протянула Лидия Павловна. — Как же я тогда ошиблась! Сказала, что из мальчишки со временем получится редкостная сволочь. А сволочь-то получилась из тебя. Я уже поняла, что хуже всего эти хорошие домашние девочки-отличницы, которые славятся примерным поведением, беспрекословно слушаются учителей и получают за это «пятерки». Первыми тянут руку, охотно занимаются общественной работой, делают все уроки и спать ложатся вовремя, чтобы не дай бог наутро в школу не опоздать. Потом они выходят во взрослую жизнь, эти замечательные девочки, ведут себя по-прежнему честно и правильно и ждут за это заслуженных «пятерок». А их все нет и нет. Но девочки уже привыкли, что они первые, они ведь отличницы. И, обозленные на весь мир, они начинают добиваться своих «пятерок» любыми способами. И в итоге становятся стервами. А те, кто, как Никита, изначально знал, что жизнь — это сделка с совестью, со временем очищаются от грязи и начинают находить удовольствие в ценностях вечных, таких как семья, дети. Тебя уже ничто не остановит. Хотя…

— Все это слова, — с досадой сказала Александра. — А по факту я преуспеваю. И Никита будет моим. Кстати, на сволочь я не обиделась, понимаю, в каком ты состоянии. Нельзя поддаваться эмоциям. Ты бы, Лика, тоже держала себя в руках.

Тетка посмотрела на нее с грустью, но тему закрыла.

— Так ты поговоришь с Аликом? Он у себя в комнате, наверху.

— Уже иду.

Алик лежал на огромной кровати и безразлично смотрел в стену. Увидев Александру, он приподнялся и виновато сказал:

— Вот, прилег на минутку. Ты как без меня? Справляешься?

— На работе все в порядке. А вот с тобой нет. Алик, тебе надо поехать в Германию или в Израиль. Лечь на операцию. Я знаю о твоем диагнозе. — Она постаралась придать голосу скорбь. Подумала: «Совсем плох. Немного ему осталось».

— Прикидываешь, сколько я еще протяну? — Она вздрогнула. Третий глаз у него, что ли, открылся перед смертью? Мысли научился читать? — Не беспокойся, не задержусь. Что мне могут вырезать? Какую опухоль? Я одна сплошная метастаза. Мне давно уже ничего не хочется. Эта жизнь пуста, Саша. Вот и ты теперь сосуд, в котором одни только желания. Причем материальные. И ты наполняешь его, не считаясь ни с чем. Я ведь помню, какой ты была. Даже стихи писала, — горько усмехнулся он.

— Слава богу, хватило ума понять, что таланта у меня нет. Да и Лика помогла. Она попросила меня поговорить с тобой…

«Тетке пятьдесят четыре. Всего пятьдесят четыре. Это далеко еще не старость, — вдруг прошибла ее мысль. — А выглядит она вообще лет на сорок. Если Алик умрет, то найдется кто-то другой. Не одна я такая предприимчивая. И Лика очнется. Выйдет из оцепенения. Она еще в состоянии дать бой. У меня по-прежнему нет акций, я наемный работник. Контрольный пакет у Алика. В моих интересах, чтобы он жил как можно дольше».

— Алик, ну пожалуйста! — она молитвенно сложила руки. — Я не очерствела, как ты думаешь, просто замоталась. Ты болеешь, Лика тебя спасает, а на мне весь холдинг. Ну, какие чувства? Меня ежедневно атакуют десятки, а то и сотни людей. Если я поддамся эмоциям, холдинг разорится, и тогда уже тысячи, десятки тысяч останутся без работы. Если ты подлечишься, то Лика вернется в строй. Надо жить, Алик.

— Ты думаешь? — вяло спросил он.

— Я тебе обещаю, что возьму ребенка из детдома, если ты поправишься, — торжественно сказала она. — И пожертвую на благотворительность баснословную сумму.

— Ты это серьезно? — его взгляд потеплел.

— Конечно!

«Ага, размечтался. Через год либо ишак издохнет, либо падишах умрет. А я выиграю время. Возможно, даже забеременею, и вопрос о приемыше отпадет сам собой».

— Хорошо, уговорила. Позови жену.

Лика словно подслушивала стоя под дверью. Тут же вошла со словами:

— Самолет готов, мы можем отправляться.

— Сговорились? — соединил их взглядом Алик.

— Давай, не бузи, Переплюев. Александра, я оставляю все текущие дела на тебе. Звони мне, если возникнут проблемы.

Она кивнула.