Обыкновенная любовь

Елена Яворская, Анна Попова Обыкновенная любовь

* * *

Юные

Анна Попова

Одноклассница (Романтическое)

Ну надо ж – как по вене лезвием,
Так обмануться, так обрезаться,
Не спьяну – с абсолютной трезвости —
«Бывает», – скажут дураки…
Любить – с её речами скользкими,
дешёвыми камнями-кольцами,
с её состриженными косами,
любить – не за, а вопреки,

с её прогулами-отлучками,

с её конфетами-тянучками,
глазами – серыми колючками —
и острым худеньким лицом,
с её очередным романчиком,
с её джинсой и первым мальчиком,
с её плаксивой дурой мачехой
и вечно занятым отцом,

с её татушкой – синей метинкой,

с её неважной арифметикой
и неумеренной косметикой,
и неприятьем умных книг,
и видеть в ней… царевну спящую,
и думать: эта – настоящая,
а та, колючая, искрящая —
лишь искалеченный двойник…

Дочь

Ей девятнадцать. Ей отнюдь не просто – и с ней отнюдь не просто даже нам. В пустыне бездуховности и прозы она живёт – бегущей по волнам, по гребням строк, по впадинам мелодий и по прозрачной штилевой слюде. Но до добра, признаться, не доводит чудесное хожденье по воде. Не хиппи. Не из эмо или готов. Нельзя в чужие рамки, ну никак. Зато читает Гессе, учит Гёте на русском и немецком языках. Она не верит в призрачность идиллий, она порой не помнит слова стоп. Но не дошла пока до carpe diem, до после нас, ребята, хоть потоп… Поэт без лиры, кормчий без кормила, святой в миру (трагический эксцесс!), она ещё не выросла из мира русалочек, царевен и принцесс…

О, лишь бы не пришлось летать бескрыло и петь осанну медному грошу. Лишь только не дошло бы до «обрыва…», до безнадёжного «я к вам пишу…», о бедная (тургеневская?) Лиза, и так бывает: прежний мир постыл, твоя любовь – сродни максимализму – тебя же подвела под монастырь. Эх, девочка, любовь не пронесётся, а клюнет ядом в гордые уста. Листаем дальше: чеховские «Сёстры»: трагедия, тоска и пустота. О лишь бы только отметать плохое, хоть невзаправду, редко и во сне, звучать, как девушка в церковном хоре. Вся в белом. В первозданной белизне. На русых волосах её покоясь, сияет луч, спадая на виски. Высок и чист её летящий голос, и помыслы чисты и высоки…

Ей хочется выплёскивать наружу всё то, что душит накипью в груди. Ей хочется копировать подружек с замашками гламур-ных кинодив: интим, гулянки, брачная карьера! спецы тату, эксперты по шмотью! Похожие на лопес и орейро, но никогда – на девочку мою… Они – правдоподобные эрзацы. Ты не эрзац. Ты грозовой раскат. Как долго до «найти и не сдаваться»! Как тяжело «бороться и искать…»! Быть исключеньем, жить на грани риска, пилить себя – но всё же это плюс. И я тобой горжусь по-матерински, по-матерински за тебя боюсь.

Бесхитростна. Ассоль в тоске по Грею. Скромна. А всё ж у быдла на виду. Ты стала продолженьем галереи (последняя в классическом ряду). Оно само собою разумелось, жестокая судьба, жестокий суд… Но се ля ви. Но это современность, где классика канает за абсурд.

Елена Яворская

«Дева…»

Дева.
Улыбаешься грозе
и слезам подруги. Самой близкой.
Ты почти такая же, как все —
в перекрестье кротости и риска,
в перекрестье счастья и беды,
на прицеле у добра и гнева.
Персеполь сожжешь, растопишь льды.
Таис, Герда, Агния и Ева.
Нежно любишь обветшалый парк,
страстно любишь ценные подарки.
Из таких выходят Жанны д’Арк.
Ну а чаще – склочные Одарки.

Черешня