Обыкновенная любовь

Ей девятнадцать. Ей отнюдь не просто — и с ней отнюдь не просто даже нам.
В пустыне бездуховности и прозы она живёт — бегущей по волнам,
по гребням строк, по впадинам мелодий и по прозрачной штилевой слюде.
 Но до добра, признаться, не доводит чудесное хожденье по воде.
Не хиппи. Не из эмо или готов. Нельзя в чужие рамки, ну никак.
Зато читает Гессе, учит Гёте на русском и немецком языках.
Она не верит в призрачность идиллий, она порой не помнит слова стоп.
Но не дошла пока до carpe diem, до после нас, ребята, хоть потоп…
Поэт без лиры, кормчий без кормила, святой в миру (трагический эксцесс!),
она ещё не выросла из мира русалочек, царевен и принцесс…
О, лишь бы не пришлось летать бескрыло и петь осанну медному грошу.
Лишь только не дошло бы до «обрыва…», до безнадёжного «я к вам пишу…»,
о бедная (тургеневская?) Лиза, и так бывает: прежний мир постыл,
твоя любовь — сродни максимализму — тебя же подвела под монастырь.
Эх, девочка, любовь не пронесётся, а клюнет ядом в гордые уста.
Листаем дальше: чеховские «Сёстры»: трагедия, тоска и пустота.
О лишь бы только отметать плохое, хоть невзаправду, редко и во сне,
звучать, как девушка в церковном хоре.
Вся в белом. В первозданной белизне.
На русых волосах её покоясь, сияет луч, спадая на виски.
Высок и чист её летящий голос, и помыслы чисты и высоки…
Ей хочется выплёскивать наружу всё то, что душит накипью в груди.
Ей хочется копировать подружек с замашками гламурных кинодив:
интим, гулянки, брачная карьера! спецы тату, эксперты по шмотью!
Похожие на лопес и орейро, но никогда — на девочку мою…
Они — правдоподобные эрзацы. Ты не эрзац. Ты грозовой раскат.
Как долго до «найти и не сдаваться»! Как тяжело «бороться и искать…»!
Быть исключеньем, жить на грани риска, пилить себя — но всё же это плюс.
И я тобой горжусь по-матерински, по-матерински за тебя боюсь.
Бесхитростна. Ассоль в тоске по Грею. Скромна. А всё ж у быдла на виду.
Ты стала продолженьем галереи (последняя в классическом ряду).
Оно само собою разумелось, жестокая судьба, жестокий суд…
Но се ля ви. Но это современность, где классика канает за абсурд.

Елена Яворская

«Дева…»

Дева.
Улыбаешься грозе
и слезам подруги. Самой близкой.
Ты почти такая же, как все —
в перекрестье кротости и риска,
в перекрестье счастья и беды,
на прицеле у добра и гнева.
Персеполь сожжешь, растопишь льды.
Таис, Герда, Агния и Ева.
Нежно любишь обветшалый парк,
страстно любишь ценные подарки.
Из таких выходят Жанны д’Арк.
Ну а чаще — склочные Одарки.

Черешня