Обыкновенная прогулка

— Другое дело, интересен ли ты кому-нибудь со всеми своими переживаниями и и размышлениями, — пробурчал он. — А ни хрена ты неинтересен. Это я вам точно говорю. Делюсь, так сказать, плодами длительных раздумий. — Теперь Двойник обращался непосредственно к Эдгару, не замечая, между прочим, своего с Эдгаром почти абсолютного сходства. — Никому ты неинтересен, и себе неинтересен, а все это самокопание от чрезмерного самомнения. Всегда считал себя умнее других, значительнее других, этаким центром Вселенной, а на поверку оказался заурядом из заурядов, только себе в этом признаться боишься. Потому что, как признаешься, так и в петлю сразу можно. Вот и занимаешься самоутешением и самооправданием, и тщишься что-то другим доказать, а главное — себе доказать, хотя в глубине-то души прекрасно понимаешь, что никому ты ничего не докажешь… Потому что нельзя доказать то, чего нет. И злость поэтому…

— Извините. — Эдгар расплатился с официанткой и поднялся.

— Извиняю, — мрачно отозвался Двойник. — От себя все равно не уйдешь. И плюнь ты на свои Необходимые Вещи. Уж кто-кто, а ты-то знаешь, что совсем они тебе не необходимы. А тем более другим. Самообман все это. Плюнь, да телевизор смотри себе по вечерам.

Лвойник продолжат говорить, сидя напротив изваяния Лазурного Рыцаря, а Эдгар, не оборачиваясь, покинул зал и спустился к гардеробу.

Он надевал куртку перед зеркалом и у него мелькнула мысль удалиться в зазеркальные пространства, но настроение было не то. Несколько испортил ему Двойник настроение. Поэтому Эдгар решил навестить Дракона. Дракон по крайней мере не брюзжал и не лез в дебри самоанализа, Дракон смотрел на жизнь просто, хотя проблем у него тоже хватало.

* * *

Остановка находилась наискосок от кафе. Времени, в течение которого Эдгар ждал нужного автобуса, вполне хватило для того, чтобы его несколько плохое настроение улетучилось без всяких побочных эффектов. Наконец он втиснулся в желтый полуторавагонный «Икарус» и втиснулся весьма удачно, оказавшись между двумя шубами, так что ему было очень тепло, уютно и мягко.

Автобус, подобно Сизифу, потащился на подъем, недовольно рыча и мечтая о том золотом времени, когда транспортные средства восстанут против власти людей и будут ездить, летать и плавать только туда, куда им захочется и только тогда, когда опять же им захочется, а не по расписанию, придуманному людьми. Они перестанут услужливо открывать двери и будут с гордым и независимым видом проезжать, пролетать и проплывать мимо нас, оставив нам, как и в давние времена, в качестве транспортного средства одни только ноги.

Цивилизация людей и цивилизация средств передвижения. Им — шоссе, аэропорты, речные вокзалы и железнодорожные магистрали, нам — тротуары и тропинки. Они не трогают нас, мы — их. И никаких дорожно-транспортных происшествий.

Рычал автобус на пологом и длинном подъеме, проклинал субботний день и ясную погоду и не доходил умом своим до того, что можно просто взлететь. Эдгар покачивался в объятиях шуб.

Стою в толпе на задней площадке. Автобус ревет, но упорно ползет. Разобраться стараюсь в одной загадке: почему ползет, когда можно — в полет?

И вот остановка у парка сонного. Водитель громко подул в микрофон, а лицо его в зеркальце чуть удивленное. «Граждане, освободите салон!»

И люди вышли, недовольно ворча: «Опять поломка. В который раз!» Я тоже вышел. Остановка — причал. И тут водитель дал газ. И в клубах сизых (вот чудеса! Кому расскажешь — не поверят!) автобус вдруг полез в небеса, не закрыв даже задние двери. Прорезались в корпусе два крыла серебряных, блестящих — и в облака машина ушла, бросив нас, на земле стоящих.

Коробка желтая сияла в лучах, купалась в трепете радуг…

И кто-то в толпе сказал: «Ах!»

А кто-то закричал: «Непорядок! Мы будем жаловаться и письма писать! Посмотрите, какой нахал!»

И кто-то помянул чью-то мать.

И автобус с неба упал.

Серебряные крылья в корпус ушли и он затих, покачиваясь, у причала. Были желтые бока его в поднебесной пыли. Толпа настороженно молчала.

«Компостируйте талоны», — водитель сказал. Вроде не видно, что пьян. Притихнув, народ в салоне стоял, переживая чудо…

Или обман?

«Прибыли. Конечная», — пробурчал микрофон. Полезли, толкая в бока.

Я, улыбаясь, покинул салон, а водитель смотрел в облака.

Эдгар вышел на конечной остановке, улыбнулся водителю, переставшему смотреть в облака, и пустился в путь вдоль длинного забора автотранспортного предприятия. За забором проводил субботнее время Дракон.