Обыкновенные инопланетяне

— Виновата вся, — пробормотала она. — За дурачка моего боюсь, от страха за словами не слежу. Прости Робкую Весну. Лоботомник — господарское ругательство, очень-очень плохое, очень несправедливое. Лоботомников две эпохи как не делают, в плавнях — не делают точно. Помоги Меня лечить, очень благодарна будет Робкая Весна, проси у Робкой Весны чего хочешь тогда.

— И любви у Робкой Весны просить можно будет? — ляпнул он, сбитый с толку сообщением, что лоботомников, оказывается, две эпохи как не делают. Уже. А он и не знал.

С другой стороны, когда стоит перед тобой крохотуля-красотка, изумрудные глаза горят от волнения, упругая грудь вздымается под облегающей тканью — вот как не ляпнуть необдуманно? И мысли о лоботомниках не очень-то помогают, глаза ведь не оторвать от…

Нюйка опустилась перед здоровяком, пальцами показала, чтоб помог перевернуть на спину. Тело оказалось ожидаемо тяжеленным, тягучим и непослушным, еле справились.

— Просить можно, и не откажет благодарная Робкая Весна, — сказала нюйка спокойно. — Только Мень тебя потом убьет. Даже выздоравливать не станет, на импланте убьет. Любовь нюйки вымогать — зло, нарушение законов Аркана самого. Но просить — можешь, почему нет?

И она осторожно отвела руку здоровяка от раны. Кровь не текла.

— Укупорка, — облегченно вздохнула она. — Хороший боец у госпожи Тан, отличный даже. На само сердце укупорку поставил, не побоялся!

Она легко поднялась. У него получилось гораздо медленнее, и колени чуть слышно хрустнули. Проклятая работа.

— Мень выживет, у него имплант. Я про воинов ордена динго много чего слышала-помню, воины ордена динго с боевым железом сильно-сильно дружат! Чтоб точно выжил, не ушел в свое посмертие или куда так дураки уходят, отдам ему байсина, пусть лечит дурака байсин. Сама без защиты останусь, и не пропадет Робкая Весна, если воевать не придется — не пропадет. Но есть проблема.

Нюйка смотрела жалобно и упрямо.

— Пуля в сердце?

Ему все еще было очень неуютно после слов Робкой Весны. Вымогать любовь нюйки — зло… Он — вымогатель. Противно.

— Пуля в сердце, — согласно сплела пальцы она. — Надо удалить, а как? Имплант не сможет, даже байсин не сможет. Есть у вас кто пули из сердца удаляет?

— Патологоанатомы… — начал он язвительно — и осекся.

Робкая Весна смотрела с надеждой, а он стоял и мучительно размышлял. Факты все никак не хотели укладываться в ясную картину, и это раздражало. Пуля в сердце, загадки госпожи Тан, байсин еще этот непонятный, законы Аркана, которые все знают, кроме него… потом он плюнул и убрал из головы лишнее. И сразу стало легче думать. Настолько легче, что, собственно, и думать-то не надо. Наверно, именно так и живут тупицы — в простом и понятном мире, состоящем из одной, максимум двух мыслей.

— У нас на улице вообще-то живет главврач, — сообщил он.

— Главврач? Это кто пули из сердца удаляет?

— Нет… Да. Он командует теми, кто что угодно удаляет. Наверно, и пулю из сердца достанут. Если просто достать, то это вроде не так уж сложно. Особенно если сердце не бьется. Оно ж не может работать с пулей внутри, так ведь? М-да… Вот если с главврачом договориться, заплатить там, еще как-то…

— Заплати! — решительно сказала Робкая Весна. — Вижу, у тебя дюньги много-много. А не согласится господарь, скажи, убьет его Робкая Весна, пусть лучше соглашается. И тогда не согласится — убью и пойду другого искать, кто из сердца пули удалять умеет, побегу даже!

— Как просто устроен мир! — криво усмехнулся он.

Помялся, пожал плечами, покосился на неподвижного Меня — и пошел уговаривать врача-господаря. Ситуация представлялась дикая и почему-то смешная. Вот подойдет он к главврачу… к которому, кстати, не так-то просто подойти. Два ротвейлера во дворе — не шутка. Ну, допустим, достучится он. Если бить ногами по забору — хозяин точно выйдет, забор пожалеет. С собаками, ага, и с травматикой в руке. А он к нему — этак приятельски хлопнет по плечу да и брякнет, мол, а не примешь ли ты в стационар жмурика с огнестрелом? Мол, у него пуля в сердце, но это ничего, гуляет он с пулей запросто, но лучше б пулю вытащить. А дальше он типа сам. Ага, и еще органам — ни-ни… М-да. То-то лицо будет у главврача. Только ради этого стоит поговорить. Правда, что будет потом… как бы не скорая из психушки.

В дверях он обернулся. Робкая Весна стояла рядом с Менем и деловито высвобождалась из своего бликующего комбинезона. У нюйки, как он и подозревал, оказалась совершенная фигурка — и очень, очень женственная. Но китаянки, как он понял, все женственные. Или ему на таких повезло. Не может же целая раса быть женственной настолько, что глаз не отвести…

— Иди-иди, — поторопила Робкая Весна, даже не пытаясь прикрыться. — Сначала — пуля. Потом смотреть.

— Обойдешься! — буркнул он шепотом и, кажется, покраснел. По крайней мере, по ушам словно огонь прошелся.