Обыкновенный мамонт

Колонна была не из древнего города. Она называлась — Памятник затопленным кораблям. В прошлом веке русские моряки специально потопили свои корабли при входе в бухту, чтобы ни один фрегат — ни английский, ни французский, ни турецкий — не смог проникнуть в Севастополь.

— Корабли как люди, — сказал дед, — погибают, но не сдаются.

И предложил:

— Пошли к троллейбусу. На Малахов курган поедем.

То, что Малахов курган оказался в городе, не удивило. На Дальнем Востоке сами города в кольце сопок; а «сопка» и «курган» почти одно и тоже, просто слова разные.

На плоской вершине, у старой крепостной башни, пылал Вечный огонь. Не в наземной чаше, а на макушке факельной колонны. Огненное знамя трепетало над Малаховым курганом, над братской могилой нескольких поколений бессмертных героев.

Николай Петрович глядел куда-то вдаль. Серёжка тоже глянул, и сердце его вспорхнуло к горлу. На высоком холме стоял удивительный дом. Издали — точь-в-точь огромный шлем с шишкой, Живая Голова из пушкинской сказки!

— То и есть наша «Панорама обороны Севастополя 1854–1855 годов», — пояснил дед. — Мы и туда съездим.

Весь вечер дед просидел на скамеечке под зелёной кровлей винограда и мурлыкал под нос фронтовые песни. Серёжка возился в огороде, лепил из земли старинные пушечные ядра. Ему помогал соседский Женька, тот, что ловил с братом мидии на жаркое.

— Теперь давай играть в тир, — предложил Женька.

Поставили на заборе банку из-под консервов и открыли по ней прицельный огонь земляными ядрами.

Позвали спать. Серёжка попросил разрешения расстрелять весь боевой запас.

— Быстро только, — уступила мама.

А отец сказал:

— Лучше в тир завтра съездим.

— В настоящий? — обрадовался Серёжка.

— В настоящий, — подтвердил отец.

ТИР

Тир помещался в деревянном сарае-навесе. В нём стреляли из настоящего оружия, но без пороха, сжатым воздухом.

Духовые ружья заряжались маленькими свинцовыми пульками. Две копейки штука.

В глубине тира стояли раскрашенные железные мишени: тигры, волки, медведи. Были там и смешные клоуны: попадёшь в чёрный кружок над колпаком, клоун задрыгает ногами-руками. Угодишь в мельницу — завертятся крылья.

Перед барьером толпилось много любителей стрелкового спорта.

Хлопали выстрелы, падали волки, тигры, медведи, дрыгался клоун, вертелись пропеллеры мельницы.

Когда дошла очередь до Серёжки, все цели были повержены.

— Одну минуточку, мужчины! — остерегающе поднял руку толстый человек в тюбетейке, начальник тира. — Опустите оружие, будьте осторожны. Даже незаряженное ружьё стреляет раз в год абсолютно самостоятельно!

Говоря всё это, начальник тира прошёл к железным мишеням и стал оживлять их. Поднялся на задние лапы медведь, оскалился полосатый тигр, клоун выставил над колпаком чёрный кружок.

Тигры и волки вроде фашистов. Их не жалко. Но как можно стрелять в весёлого клоуна!

В тире было мужское царство. Серёжка не осмелился громко заступиться за клоуна. Он потянул отца за руку и шепнул в самое ухо:

— Клоуна не надо.

— Понял, — тоже шёпотом ответил отец и спросил на весь тир: — А круглые мишени есть?

Начальник тира отозвался высоким голосом:

— Только на приз, мужчина! Аккорд — пять выстрелов — двадцать копеек. Выбили пятьдесят очков — бесплатный аккорд. Выбили меньше пятидесяти — больше сорока семи — на премию две пульки.

— Согласен, — улыбнулся отец и подмигнул Серёжке.

Начальник тира прикнопил бумажную мишень с чёрным кругом.

Все отступили от барьера, чтобы не мешать отчаянному стрелку.

Какой смысл покупать за двадцать копеек аккорд, когда на такую сумму можно получить не пять, а десять пулек?

Отец прицеливался тщательно и спокойно. Один за другим захлопали выстрелы. После каждого болельщики восторженно выкрикивали:

— Десятка! Яблочко!.. Отец выбил пятьдесят очков.

— Снайпер! — хором похвалили меткого стрелка болельщики.

— Вы, конечно же, военный человек, — с уважением произнёс начальник тира. — И конечно же, офицер!

Каким образом он догадался, что Серёжкин папа — старший лейтенант-инженер? Ведь отец был в штатском. Выяснять Серёжке было некогда. Отец зарядил ружьё премиальной пулькой.

— Давай, Серёга.

Глаза не видели ничего, кроме пляшущего дула и полосатой жестянки с очертаниями тигра. Ружьё выстрелило, толкнуло в плечо. Тигр не пошевелился.

— Ничего, мальчик, — успокоил огорчённого Серёжку начальник тира. — Вырастешь и научишься стрелять, как твой папа. Хотя в тире, конечно же, дети ведут себя, как взрослые, а взрослые становятся детьми.

Мальчишка в соломенной кепке протиснулся к Серёжкиному отцу и солидно спросил:

— Скажите, пожалуйста, как вы брали: под обрез или с просветом?

— В центр, — ответил отец.

— Всё оружие центрального боя! — запоздало объявил начальник тира.

Серёжка раньше не знал этого. Потому, наверное, и промазал.

Он утешил себя, что впереди ещё много дней отпуска и можно запросто научиться стрелять, как папа.

Но больше не пришлось попасть в городской тир. Родители уехали отдыхать в военный санаторий.