Обыкновенный принц (СИ)

— Но ты устала, Касси! И я тоже... — очевидно, этот мужчина находился с нею в доверительных отношениях.

— Хочешь жить, слушай меня! — оборвала его Кассандра.

Сменившаяся картинка показывала какое-то время проносящиеся деревья, пока не стемнело. Кассандра со своим спутником остановились на ночлег в лесу, там мужчина по имени Рэмирус разжёг костёр, сумел поймать какую-то живность, и пара поужинала, запивая несолёное жареное мясо водой из фляги. Кассандра торопилась попасть в Межземелье и надеялась, что Либерис не станет искать их здесь, а первым делом бросит все силы на поиски в западном направлении — на Островах.

Тео попросил показать следующий важный момент, хотя наблюдать за парой было интересно. Её нынешнее величество оказалась достойной предков, такая же честная и добрая, как Авала, такая же решительная. В крови ан-Дисан (потомков первых Дисан) не было трусости, с удовольствием подумал Тео.

Увы, до границы любовники добраться не успели, как ни старались. Днём над ними кружили драконы, высматривая беглецов, поэтому приходилось идти ночью, и эта часть сна получилась самой тяжёлой. Одно он понял по обрывкам разговоров влюблённых, что Кассандра, которой давно сделал предложение Рэмирус, и которая откладывала бракосочетание до тех пор, пока не выздоровеет сестра (здесь оказался замешан совет Либериса, “желавшего” всем добра), в эти безумные ночи погони она решилась.

— Кто знает, Рэм, может, я буду ему не интересна, если он узнает, что больше не сможет стать моим первым и единственным мужчиной?

И он, Рэм, любил свою Касси нежно и страстно, принеся клятву верности под звёздами и призывая в свидетели единственного, кто их видел — Создателя, светившего ярким ликом местного солнца. Показав начало брачной ночи, вернее, дня, стыдливая память Кассандры оборвала “показ”: Тео узнал главное — от кого понесла в ту ночь своих единственных детей нынешняя королева.

...От крика, сменившего жаркое и приглушённое дыхание влюблённых, Тео вздрогнул. Кассандра стояла напротив Либериса, хмурого и брезгливо кривящего губы — в этом эпизоде Тео смог наконец рассмотреть короля.

Он помнил, что со дня коронации прошло лет сто пятдесят-двести — столько он прожил с Альдинией, первой королевой. По человеческим меркам выглядел Либерис, как мужчина лет сорока. Невысокий, с твёрдым взглядом, но (что удивило Тео больше всего) имеющим доверительную внешность обыкновенного человека без власти. Волосы его были не густы, и широкий открытый лоб как бы указывал на недюжинный интеллект его носителя. Либерис Третий по-прежнему казался подтянутым, наследие сына не было растрачено. И, в общем, Тео себе признался, что не видит ничего отвратительного во внешности, а его брезгливость и ярость, гуляющие на губах и во взгляде, понятны: Кассандра только что выплюнула в лицо своему деверю откровенное признание.

— За наглость и нарушение законов брачной связи с лицами королевской крови, Рэмирос будет казнён, — Кассандра вскрикнула, — ... хотя, возможно, он уже убит. Мои ликторы слишком предупредительны... Одного не могу понять, Касси, — он приблизился, но не посмел коснуться, — как ты могла бросить свою сестру? Она звала тебя, умоляла остаться с нею в последние минуты... Касси, Касси!.. Или безумие Альдинии и тебя коснулось? Зачем же ты бежала на юг?..

Тео вздохнул, вспоминая Грэйга и всю компанию добрых друзей, ныне, вероятно, летящих в спасительную столицу Алатерры, где, по словам Эрика, готовы принять беглецов, а также всех алатусов с исковерканной судьбой, то есть, драконов. Думая о друзьях, он пропустил часть показываемого диалога и спохватился, когда Либерис начал говорить совершенно изменившимся тоном, словно прошло какое-то время. Память Кассандры перелистнула страницу.

— ...Хорошо, я согласен на все твои условия.

— Я хочу, чтобы ты их озвучил и поклялся Тьмой! — знакомая яростная и решительная Кассандра настаивала на чём-то.

— Как пожелаешь, — тонко усмехнулся Либерис, ныне сидевший расслабленно в кресле. Разговор в этот раз происходил в незнакомой Тео комнате. — Я обещаю, что не трону твоих ублюдков и не только позволю им родиться, но даже разрешу взять имя Набу. Скажем, из благородства и обещания своей умирающей сестре спасти тебя от чего бы то ни было. Однако я не обещаю, что буду покрывать слухи о твоём бесчестии. Ты это заслужила.

— Плевать! Говори остальное!

Либерис лучезарно улыбнулся, одними губами, но в его глазах лёд только становился холоднее:

— Я даю тебе слово...

— Нет, клянись!

— Как пожелаешь. Клянусь, что ты будешь вольна перемещаться в пределах границ Аалама... и своего Острова. Ты можешь вести образ жизни, как то подобает королеве: принимать жалобщиков и решать жалобы, не касающиеся моих прав; набирать себе штат прислуги, но я оставляю за собой право одобрять его — не потерплю бунтовщиков. Ты даже можешь заводить любовников и предаваться разврату до тех пор, пока на это будут закрывать глаза жрецы.

— И ты не будешь требовать от меня выполнения супружеских обязанностей! Поклянись!