Обыкновенный принц (СИ)

Самар-эве сделала девушкам знак построиться. Кубки были возвращены на стол, но прежде чем женская гвардия изобразила строй, первыми к рамке, не дожидаясь всеобщего порядка, пошли королевские камериры. Впереди вышагивали Советники Либериса, за ними — кто-то рангом пониже. Ректор Академии с помощником остался стоять на своём месте, видимо, решив зайти вместе с подопечными. Стандартная процедура проверки никого здесь не пугала, все спокойно смотрели на рамки.

Тем временем распахнули двери, ведущие в большой зал для приёмов Её величества. Алисия, как и другие девушки, невольно вытянули шеи, чтобы заглянуть внутрь — там было пусто, но убранство впечатляло уже отсюда. Сплошное золото и серебро угадывалось в материале, из которого были сделаны настенные панно, рисунок которых пока не был отчётливо виден с того места, где стояли алазонки.

И вдруг колокольчики зазвенели так истошно, что вздрогнули все. Сквозь этот перезвон Советник закричал возмущённо, поднимая руки. У дверей двое ратников в форме, как если бы от неожиданности, окаменели, и в следующие мгновения бросились к Советнику, — щёлк! — и на его руках красовались браслеты из ираниума. Алисия вздрогнула и машинально сделала шаг назад, наступая на ноги сотоварке.

Фрейлины, отхлынув к стене, разахались от страха, не забывая обмахиваться веерами, мужчины же сразу выхватили клинки, у кого те были, и помогли сопроводить вопящего о невиновности Советника до двери.

— Слава Либерису! Оборотни уже и до дворца добрались! — громко озвучил кто-то. — Но где же настоящий Советник Зальмаус?

— Должно быть, он вместе с Его величеством отправился к Драконьим Пещерам.

— Зачем? Там что-то случилось?

— Говорят, сегодня ночью сдохла любимая драконица Его величества. Сгорела вместе с яйцом...

В висках Алисии кровь стучала ещё с момента обнаружения “своего”, какого-то засланного алатуса, но... Она не могла поверить тому, столь редкие и потому тщательно оберегаемые метаморфы дядюшки, Его величества Аластэира Четырнадцатого, могли попасть в такую предсказуемую ловушку! Что-то происходило здесь и во дворце Алатерры!.. Неужели из-за них, принцессы Алисии и принца Энрике, сбежавших из дома и не предупредивших никого из близких об опасных планах?

Некто сказал про умершую драконицу, второй ответил... Вторая новость вышибла из сердца последний воздух. Алисия почувствовала, что начинает задыхаться от волнения, в то время как вокруг неё, наоборот, лица успокаивались, тревога на них разглаживалась.

И вновь зазвеневшие колокольчики развернули к себе всех, кто продолжал стоять задумчиво лицом к двери, за которую увели Советника. Изначально шедший за ним камерир точно так же попал в плен ираниума.

— Да что же такое! — завопила одна из фрейлин, опускаясь на софу в полуобморочном состоянии.

И второй камерир клялся, что он не оборотень и во всём это кроется какая-то ошибка. Но когда третий мужчина шагнул под рамку, и колокольчики снова заверещали, фрейлины завизжали, не стесняясь: находиться в окружении такого количества оборотней они не были готовы. Некоторые начали падать в обморок. Начался хаос, в котором кто-то сунул Алисии шест с наконечником из ираниума и приказал голосом Самар-эве:

— Защищайте Её величество!

И вдруг стало тихо, настолько резко, что чьё-то испуганное икание прозвучало, словно удар металлической ложки по фарфору.

— Что здесь происходит? — спокойный женский голос донёсся от двери в приёмный зал. За нею стояла высокая, смуглая и красивая женщина лет пятидесяти, вокруг неё вилась тьма лёгкими язычками, как это бывает, когда человек заходит с мороза в тёплое помещение.

— Ва-ваше величество, — икнул один из советников, стоящих ближе других к рамке и чья очередь была проверяться. — Схватили трёх оборотней. П-пробрались, ик, прямо во дворец, но были обнаружены Воротами Правды...

Королева, так показалось Алисии, изменилась в лице и невольно попятилась:

— Что ж... — она не знала, что сказать.

— И тем не менее, мы не можем исключать любой возможности, в том числе поломки артефактов, — неожиданно ректор мужской Академии Риуз-эве решительно прошёл вперёд, минуя пустоту, образовавшуюся благодаря испуганным фрейлинам, достиг раздумывающего камерира, который, наверное, тоже начал сомневаться в собственной личности. — Премного прошу меня извинить, уважаемый Гуттфрид-эве, но я вынужден проверить...

И, ухватив камерира за воротник, ректор впихнул его под рамку. Колокольчики ожили, и мужчины растерялись: в Зале Отдохновения становилось всё меньше охраны, ибо с каждым оборотнем уходило по четверо. Очередной “преступник” охнул, упал на колени и пополз к Её величеству, умоляя поверить ещё раз. Как только его ноги перестали касаться обеих рамок, колокольчики перестали звенеть, и испуганные рыдания дворцового прикормыша до единого слова услышали все.

— Я знаю, что я — это я! — самоуверенно сказал ректор, нырнул под рамку. Сигнализация сработала, как и раньше, но он невозмутимо вернулся и в тишине закончил: — Ни один оборотень не знает того, что знаю я, Вэйланд-эве Риуз, и я готов доказать это немедленно!