Обжечь луну (СИ)

На самом деле, Кучики просто не догадывалась, что все происходящее — подстроено и продумано самим Абараем. Что все происходит в точности да наоборот: это Ренджи проводил сутки напролет, обдумывая каждую мелочь, которая случится, и каждое слово, которое должно прозвучать. Только он не мог предугадать, что Ичиго решится отпустить саму Рукию и освободить ее сердце от себя. Возможно, если бы он не попытался проявить к ней интерес, она бы так и не поняла, что свободна. И, по большому счету, это позволяет плану Ренджи пропустить несколько этапов. Только сам парень об этом и не догадывается.

Когда девушка взглядом обрисовывала узоры на стене своей комнаты, ей пришла в голову странная догадка: «Каждый раз какая-то близость возникала, когда он поддавался чувствам. Вдруг… вдруг он думает, что я этого не хочу?.. Может, он считает, что я еще сомневаюсь?..» Теперь для нее происходящее обретало какой-то смысл и логику. «В таком случае, как мне ему показать, что я тоже… готова поддаться чувствам?» — Кучики задумчиво кусала губы. Они уже были припухшими и красными, но мысли были впереди ощущений, и она не заметила даже, что ее позвали ужинать.

*

Абарай, уже который день подряд, преодолевал боль и изнурение, чтобы продолжать тренировки. Ни с того, ни с сего Капитан, вернувшись с задания, взялся за лейтенанта железными рукавицами. Часы напролет они тренировались всяческими способами, попутно и тренируя интеллект, и разминая мозги. Только вечерами Ренджи успевал задаваться мыслью, чем же он так провинился перед Капитаном Кучики. «За что же мне это такое?» Где-то в закоулках мозга парень предполагал, что это из-за той самой ночи, но всерьез в это поверить не мог.

Но все было немного проще. На ту ночь Бьякуя решил закрыть глаза, после того, что ему сказала сестра. У главы клана были свои представления о том, кто «ровня» его сестре. И пока он этого в Ренджи не увидит — последний будет этого достигать через боль, страдания и, обязательно, семимильными шагами.

Абарай же не знал даже кого благодарить за это «внезапное счастье». Добирался до дома он практически ползком, едва находя силы принять душ и поужинать. Неизменно, он засыпал, прокручивая последнюю встречу с Рукией в голове. Он, не без удивления, заметил, что взгляд ее изменился: был требовательным, заинтересованным, взволнованным и почти горящим. А последняя фраза так вовсе призывала к совершению глупости, которую он не осмелился сделать той ночью. Ренджи едва устоял, чтобы не совершить непоправимого. В самом деле, он боялся ее напугать, оттолкнуть своей излишней напористостью.

Естественно, в таком измотанном состоянии он никак не мог себе позволить видится с ней. Не мог допустить того, чтобы она сейчас увидела его таким разбитым и обессиленным. Для нее он хотел быть всегда самым лучшим, сильным, чтобы она знала, что он в любом момент может ради нее свернуть горы.

Но спрашивать его разрешения она не собиралась. В один прекрасный день Укитаке, как ни странно, сам отправился к капитану Кучики по какому-то вопросу. По возвращении он позволил себе прокомментировать обстановку в шестом отряде:

— Капитан Кучики, судя по всему, намерен победить любого врага всего одним офицером, — дружелюбно усмехнулся он. — Прошу прощения за мою фамильярность, Рукия.

Лейтенант Кучики лишь недоуменно похлопала ресницами. Заметив ее смятение, Джуширо поспешил объяснить:

— В шестом отряде тренировки на износ. Тренируется, конечно, весь отряд, но в центре внимания, несомненно, лейтенант Абарай. Я думал, ты в курсе… — Укитаке мгновенно растерялся, заметив перемену в лице Кучики.

Рукия негодовала до самого конца рабочего дня, взглядом метая молнии. Джуширо, конечно, не мог понять смысл брошенных ею слов куда-то в пустоту: «Это вот так-то брат решил не вмешиваться?»

***

Вечером того же дня она приготовила угощения для Ренджи и, оповестив всех в доме, что ужинать не будет, отправилась ждать его возле бараков отряда. Бьякуя, завидев ее, коротко кивнул, не выказывая ни смущения, ни одобрения ее присутствия, а, тем более, никак не реагируя на ее негодующий взгляд. По большому счету, потому что сам не знал, рад он всему этому или нет.

Через несколько минут, самым последним, показался сам Абарай. Он выглядел измотанным и уставшим, вызвав этим у Кучики еще одну волну возмущения. Сам же парень очень удивился неожиданной для него гостьи, но при этом был очень рад.

Еще Ренджи понимал, что не сможет сыграть ни одной запланированной роли, потому что сил не было даже думать. Он действовал исключительно на поводу у своих чувств, поэтому довольно просто предложил ей свой локоть, чтобы она за него взялась, пока они будут идти к нему домой. Они практически не говорили, потому что Кучики и так все поняла, а у Ренджи просто не было сил вести беседу. Он чувствовал ее ладонь на сгибе руки, и это придавало ему не только чувство ответственности и мужества, но и покровительства.