Обжигающее солнце (СИ)

Перед уходом Джун несколько секунд молчаливо смотрел на свою начальницу, а затем снова протянул руку к её голове, после чего нежно коснулся губами лба Санни. Как только входная дверь захлопнулась, из глаз девушки полились слёзы. Она продолжала стоять столбом, одна в большом холле студии, стены которого были увешаны картинами Муён.

Внутри всё сжималось до боли, даже дышать было трудно. Ах, если бы у младшей Гу был хоть один человек, с кем можно поговорить обо всём, но его нет, вот поэтому её чувства часто накрывают волной. В сей раз она утонула в море крепких напитков, после чего заснула на полу возле барной стойки на кухне, так и не допив вторую бутылку Бурбона.

В это время Джун уже был в больнице, ведь как только он прекратил названивать на номер своей девушки, ему смогла дозвониться мама. Женщина была очень взволнована и говорила в спешке, но Ким всё-таки прекрасно услышал главную фразу:

«Дженмин всё ещё с нами».

Как оказалось, аппараты, к которым подключена девушка, зафиксировали реакцию организма на какой-то внешний раздражитель. Это было впервые спустя столько времени и означало, что сознание пациентки не умерло, она ещё может справиться с комой. Но члены семьи Ким с трудом поверили в такую хорошую новость, ведь до этого они проводили разные стимуляции, а изменений всё никак не было. Тогда что или кто заставил организм Дженмин подать сигнал?

— Говорите, что это случилось после прихода посетителя? И кто же это был? — спрашивал Намджун у дежурной медсестры.

— Девушка. Она сказала, что является школьной подругой вашей сестры, имя — Пак Джена. — мало того, что любознательная, так ещё и память хорошая.

— Пак Джена, а вы уверены? — парень удивился, услышав это имя.

— Да, конечно, её звали именно так. — ещё раз подтвердила медсестра.

С чего вдруг бывшая девушка Сону приходила навестить Дженмин, с которой даже не знакома? У Намджуна нет ни одной версии. Хотя она знала очень много о смерти Муён, значит, могла быть посвящена и в другие секреты семьи Гу. И всё же, что такого сказала Джена, чтобы Дженмин наконец начала бороться за свою жизнь? Теперь не только Санни будет искать старшекурсницу Пак. Жаль, охраннику Киму эта девушка без надобности. Та, что действительно нужна, уже долгое время маячит перед глазами.

Всю свою жизнь я чувствовала себя лишней: для родителей, и для людей, что окружали меня, кроме старшей сестры. Но больше всего я не хотела стать лишней для человека, которому открою себя настоящую. Возможно, для Намджуна наши отношения только игра, цель, которую нужно достигнуть во чтобы то ни стало, но для меня он стал точкой опоры, дальним маяком, самым прочным предохранителем. Я по уши влюбилась в этого парня, и несмотря на его ложь, у меня не получилось возненавидеть то, что было между нами, пусть это всё — обман.

Нажраться в хлам было верным решением, а как ещё я могла притупить свою душевную боль? Проснувшись под утро на диване большой гостиной, до сих пор пьяная и с пустой бутылкой Бурбона в обнимку, я направилась не в душ, а за добавкой к барной стойке на кухне. Войдя туда, я увидела парня, с которым сейчас не имела желания общаться. Джун уже успел убраться в углу кухни и принялся за готовку завтрака. Где-то через пару секунд я вспомнила, что заснула точно не на диване, выходит, он меня перенёс.

— Как спала, пьянчужка? Такая маленькая, а бухаешь как лошадь. И не стыдно тебе засыпать на полу? — с завёрнутыми по локоть рукавами белой рубашки, Намджун не очень-то умело справлялся возле плиты, и всё же уверено ругал меня по делу.

— Где хочу, там и сплю. И вообще, какого чёрта ты здесь, домой ведь ушёл? — в таком состоянии я говорила всё, что вздумается.

— Ушёл вчера днём, и с этого времени прошло больше пятнадцати часов. Я, конечно, понимаю, тогда ты была не в настроении общаться, но, может, сегодня скажешь, почему так сильно напилась? Обещала ведь, что не будешь. — Ким не скрывал своих волнений, которые, как по мне, не были правдивыми.

— А чего тут ещё говорить? У меня причина на причине, чтобы напиться, даже искать не надо. — прогнать его из своей жизни будет очень трудно, и всё же смотреть на Джуна после такого предательства становилось всё больнее и больнее.

Пока он в ступоре стоял возле кухонной плиты со взглядом, что растерялся в сомнениях, я подошла к бару, взяла оттуда бутылку французского коньяка и сразу открыла его. Лучше потом подохнуть от похмелья, чем сейчас от болезненной любви.

— Санни, положи на место. — охранник Ким всё ещё пытался контролировать ситуацию.

— А вот и нет. Лучше уходи, у меня нет настроения слушаться или подчиняться. — как бы безразлично ответила я и, не дожидаясь возмущений, направилась в ванную, а по пути туда прямо из горла делала маленькие глотки крепкого спиртного.