Обжигающие ласки султана

После бурной ночи у нее все ныло, а голова шла кругом от услышанного.

«Он ошибается, если думает, что это не помешает ничьей карьере», — думала она в душе. Обернувшись полотенцем, она вышла и сообщила свое мнение Алиму:

— И что будет с Марианной? Она посвятила «Гранде Лючии» годы своей жизни, а ты просто выгонишь ее, вот так? — Она попыталась прищелкнуть мокрыми пальцами, но не получилось.

— Она хочет работать меньше часов, — ответил Алим. — Я предложу ей роль консультанта.

Габи смотрела на него: секунду он казался не слишком безжалостным, но потом протянул руку и сдернул с нее полотенце, оставив ее обнаженной. К ее сердцу он будет безжалостным.

Но ее тело жаждало его.

Будет безрассудством не начать принимать контрацептивы, потому что прямо сейчас она хотела только вернуться в постель с Алимом.

— Я понимаю, что это большие перемены, — сказал он. — Но, по крайней мере, подумай о моем предложении.

Ее гнев был ему непонятен; большинство женщин молили о его любви.

— Разве ты бы предпочла, чтобы все закончилось одной ночью?

— Да! — Она засмеялась, словно сама не вполне могла поверить, что говорит это. — Да, — повторила она, качая головой.

— Обманщица.

Габи поймала его взгляд, и смех утих. Она сглотнула. Алим делал ей это предложение совершено искренне. До нее только сейчас это начало доходить.

— Год в твоей власти? — насмешливо спросила она.

— Во власти друг друга, — ответил Алим. — Я тоже буду в твоей власти.

Румянец разошелся по ее щекам и груди; она попыталась изобразить возмущение. Алим наблюдал, как она надевает трусики и садится на кровать, прежде чем застегнуть бюстгальтер. Он потянулся помочь ей, а потом поцеловал ее в шею сзади. Обнаженный, он придвинулся ближе и стал покрывать шею Габи поцелуями все крепче, обхватив ее и дотянувшись руками до груди.

— Алим. — У нее горело лицо, она не могла встать, и он это знал. Теперь одна его рука опустилась и скользнула ей в трусики. Она была чувствительной и припухшей после прошлой ночи; и его пальцы не собирались ее успокаивать.

От этой любви будет больно.

А между ними будет именно любовь — возможно, уже была, но год во власти друг друга лишь закрепит ее.

— Алим… — Она хотела повернуться в его руках, обвиться вокруг него; но Алим только ласкал ее сильнее и продолжал оставлять засосы у нее на шее, пока она не кончила.

Тогда он ее выпустил. Габи как-то удалось встать.

— Предложение все еще в силе.

И хотя он доставил удовольствие ей, но его сдержанность окупалась с лихвой, потому что теперь они жаждали друг друга.

Заставить себя одеться и уйти было величайшим подвигом в жизни Габи, но ей было необходимо морозное зимнее утро, чтобы заново научиться дышать и думать.

Однако он не закончил смущать ее ум. Алим открыл ящик тумбочки со своей стороны кровати.

Слухи были правдивыми: внутри в маленькой чаше, в которой другой хранил бы леденцы, лежала коллекция бриллиантов. Они сверкали в зимнем свете, зачаровывали и манили, и даже один из них сделал бы грядущие месяцы намного легче для Габи.

— Выбери один, — сказал Алим. — А завтра…

— Я не буду твоей шлюхой.

— По традициям моей страны…

— Мы в Риме, Алим, — перебила она, поджав губы в гневе. С сердитым взглядом Габи вышла в гостиную, направляясь прямиком к своей сумочке.

С Алимом она чувствовала себя увереннее. Смелее. Как будто он дал ей разрешение стать собой в полной мере. И Габи была в полной мере рассержена!

— Вот, — она раскрыла сумочку и высыпала все содержимое кошелька на постель. Там было немного — горсть мелочи и несколько банкнот, — но все это делало теперь шлюхой Алима. — Побалуй себя, детка, — сказала Габи.

Провожая ее взглядом, Алим рассмеялся, к удивлению обоих.

Он никогда не смеялся, тем более по утрам, но сейчас именно смех рвался у него из груди.

И когда дверь захлопнулась, Алим знал одно: он хотел, чтобы Габи вернулась в его постель.

Глава 7

— Султан султанов готов принять вас.

Алим поблагодарил Виолетту. Он уже принял душ и оделся в черные льняные брюки и белую рубашку, и с тех пор в нетерпении ожидал вызова. Вчера он предвкушал завтрак с молодоженами и возможность свободно поговорить с ними.

Но теперь он предвкушал и продолжение дня.

И весь следующий год.

Он знал, что его предложение застало Габи врасплох, и ей было нужно время, чтобы все переварить; но, когда она его обдумает, Алим не сомневался, что у них есть надежда. Он предвкушал не только ночи, но и дни совместной работы. Когда-то он влюбился в этот отель с первого взгляда, хотя «Гранде Лючия» была дешевым отелем с плохим ремонтом. Он вложил в нее много сил, вдохнул в нее жизнь. Когда Габи станет новым координатором приемов, их ждет очень много нового.

Виолетта ждала перед дверями королевского номера. Она улыбнулась Алиму и три раза коротко стукнула в дверь, сообщая о его прибытии. Алим вошел, готовясь поприветствовать семью; но внутри его ждал только отец.

— Алим. — Голос Омана звучал не слишком дружелюбно.

— Где Джеймс и Мона? — спросил Алим после поклона.

— На пути в Париж, — ответил Оман. — Я попросил их присоединиться ко мне немного раньше.