Обжигающие ласки султана

Чувства Алима за ночь не изменились. Пока Габи спала, Алим думал — и он по-прежнему хотел получить еще одну ночь.

— Не Флер заплатила за свадьбу, — сказал он.

Габи нахмурилась от странного выбора темы в момент, когда они лежали сплетенными в объятиях, готовые прильнуть друг к другу в утреннем глубоком поцелуе.

Она еще не знала, что это самый интимный разговор в жизни Алима.

— Это был мой подарок Моне и Джеймсу.

— Почему?

— Потому что Джеймс мой единокровный брат.

Она нахмурилась сильнее, провела языком по губам, пытаясь разобраться; теперь, когда он это сказал, ей стало очевидно, что Джеймс и Алим похожи как родственники. Она стала замечать это прошлой ночью, когда наблюдала за танцующими молодоженами — в Джеймсе было что-то, что притягивало ее.

Теперь, когда она знала правду, казалось глупым, что она не заметила этого раньше.

— Флер — любовница моего отца, — пояснил Алим.

— Я не понимаю… — сказала Габи.

— Я объясню. — Взгляд и тон Алима говорили, что он рассказывает нечто очень важное. — Флер была любовницей моего отца, но его отец, мой дед, не считал ее подходящей невестой. Когда она забеременела, дед вызвал отца домой и организовал его брак с моей матерью, несмотря на его любовь к Флер.

— Почему он согласился на брак, если любил другую женщину?

— Потому что у него не было выбора. Его отец был тогда султаном султанов, и его слово — закон; теперь этот титул носит мой отец.

Он буквально почувствовал мурашки, проступившие у нее на руке.

— А кто тогда ты?

— Султан, и однажды я стану править страной.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Потому что мой отец сейчас в отеле; и уже скоро персонал свяжет одно с другим. И ты тоже.

— Но зачем рассказывать сейчас? — настаивала она.

— Потому что ситуация дома меняется. Мой отец нездоров, поэтому в ближайшие месяцы я часто буду туда ездить… — Габи все еще смотрела на него с недоумением, поэтому Алим пояснил: — Я хочу проводить с тобой больше времени, когда буду оказываться в Риме. Прошлой ночью я хотел предложить тебе работу координатора мероприятий в «Гранде Лючии».

Это было потрясающее предложение. Как выигрыш в лотерею. Оно открывало путь в светлое будущее… но теперь, как Габи понимала, она могла лишиться этого выигрыша из-за одной ночи в постели.

Однако она все равно не променяла бы эту ночь ни на что.

— Ты отзываешь свое предложение в свете последних событий? — спросила она.

Алим улыбнулся.

— Я его меняю. — И серьезно: — Как ты смотришь на контракт на один год?

— Один?

— Ты освободишься от Бернадетты, и за время работы здесь сможешь установить новые связи.

— Секс с тобой — это часть контракта.

— Габи! — Алим слышал возмущение в ее голосе, но отвечал спокойно: — Думаю, что прошлая ночь прекрасно продемонстрировала, что мы не сможем работать вместе в строго деловых отношениях. Конечно, нам нужно будет скрывать их от персонала, но…

— Ты уже все распланировал, да?

— Я обдумал все аспекты.

Габи вошла в его спальню прошлой ночью в полной уверенности, что утром все закончится. Без тени сомнения. Это ее даже успокаивало. Потому что Алим был честным развратником и не стал бы играть с ее сердцем. Ей не пришлось бы ждать, когда он позовет ее в постель, а когда прогонит.

Теперь она была, конечно, потрясена.

— Что будет, когда появится новая женщина?

Она задавала прямые вопросы; Алиму это нравилось.

— Алим, я серьезно отношусь к своей карьере…

— И я восхищаюсь тобой за это, — ответил он. — Я не стану ей мешать. И других женщин не будет. — Для Алима это было серьезной уступкой.

— Почему год?

— Потому что через год меня вызовут домой, чтобы жениться.

Как жестоко, что он говорил это, держа ее в объятиях.

— Габи… — Он почувствовал, как она напряглась. — Пожалуйста, выслушай меня. Когда Флер забеременела, мой дед применил к моему отцу добрачный диктат. Это строгий закон, который должен заставить сомневающегося жениха согласиться на брак. Когда диктат применен, любовниц у него быть не может иначе как в пустыне.

— В пустыне? — переспросила Габи. — Ты имеешь в виду гарем?

— Тогда имелось в виду именно это. Диктат можно было бы обойти, но Флер отказалась быть пустынной любовницей.

— Я ее за это не виню.

— К тому времени, как Джеймс должен был появиться на свет, моя мать уже носила меня. Флер родила его в Лондоне; отец не смог приехать к ней. Но позже, когда появились наследники трона, все стало проще, и отец смог путешествовать…

Габи не хотела слушать дальше. Она села и обернулась простыней.

— Это совершенно средневековый разговор. — Ей это совсем не нравилось, и нервировало. Но Алим спокойно продолжил:

— Возможно, когда ты сегодня встретишься с врачом, вам стоит обсудить противозачаточные. Я могу позвонить и вызвать доктора сюда…

— Я назначу встречу сама, Алим, и мне не нужны указания о том, что обсуждать с врачом. — Она сердито посмотрела на него. — Мне не понадобятся противозачаточные, потому что я не буду твоей любовницей на тот год, пока тебя не позовут домой жениться.

— Но я все обдумал…

— Вот как!

— … И не вижу проблем.

— Можно начать с того, что ты решил, что я соглашусь.

Она выбралась из постели и отправилась в душ.